все уже не так. Все идет к финалу…
«Где-то я уже это слышала. Но в развернутой форме даже».
– Ну, вот, когда финал настанет, тогда и приходи. Пообщаемся. А пока, извини. У меня дела.
Андрей отвел глаза, отпустил мою руку. Одним глотком допил остывший кофе, попрощался и ушел.
В то утро я думала, что вижу его в последний раз. Но ошиблась. А точнее жизнь распорядилась иначе.
Новогодняя ночь с тридцать первого декабря двухтысячного года на первое января дветысячи первого года была для меня самой счастливой. На пороге в середине дня вдруг объявился Летучий Голландец с пакетами еды и подарков. Видно, что смертельно уставший и замученный. С недельной щетиной и чернотой под глазами. Я была безмерно счастлива, потому что уже ожидала унылую праздничную ночь в компании с телевизором, под шум петард и фейерверков за окном, гул гуляний и веселых голосов. И вдруг он – подарок для сердца моего!
Но первого января с приходом нового дня праздник закончился. Все было волшебно – ужин при свечах, после двенадцати, послушав президента и гимн, мы прогулялись, наслаждаясь теми звуками, что в одиночестве были бы для меня мучением, потом вернулись в тепло домой и в постель. Я понимала его состояние и пыталась полностью слиться с ним, дать возможность забыться, отдохнуть, сжечь всю боль в том огне, что был между нами.
Один телефонный звонок и он быстро собрался, как всегда ничего не объясняя. Сказал лишь, что это очень срочно и важно (А когда было не срочно и не важно?). И исчез, будто и не было его.
С тех пор ненавижу первое января. Это унылое, серое, пустое утро, похожее на выжатый лимон. Когда на улице тишина, редкие машины и лишь валяются остатки мишуры, конфетти и петард, бутылки. Короче, все, что осталось от бурного вчерашнего веселья. Не удивлюсь, если на этот день приходится пик самоубийств. Я была близка к этому.
Спасло то, что от какого-то отупения, никак не могла сообразить, как сделать это черное дело побыстрее и полегче. Плюнула, залегла на диван, вооружившись пультом от телевизора и обложившись едой. Так и пролежала все праздники – бревном. Лишь один раз выбралась из логова в магазин за продуктами.
Вывел меня из этого затяжного депрессивного состояния, как ни странно Андрей.
В середине января я, возвращаясь вечером с работы, наткнулась на него возле своего подъезда. Бедняга переминался с ноги на ногу, приберегая за спиной букетик, завернутый в бумагу. На вопрос, какой ветер принес сюда и зачем, долго бормотал о том, что вроде чувствует связь или другие глупости. А у меня в голове пронеслось, что хватит ждать неизвестно чего, а надо брать то, что дают сейчас. Прервав его излияния, подхватила под ручку, и мы прошли в квартиру.
Любовником моим Андрей был недолго. Где-то в апреле наш роман закончился.
Был выходной, и я как раз закончила омовения в ванной, после долгой генеральной уборки в квартире. Раздался настойчивый звонок в дверь, потом еще один и еще, уже не прерываясь.
– Озверели совсем… Хватит! Сейчас открою!
На ум пришел сосед с первого этажа. Время от времени он занимал деньги на выпивку, обещая в скорости отдать с зарплаты, но так еще и не отдал, ни рубля.
Резко распахнув дверь, я начала сразу