миллионов.
– Похоже на дешевый телевизионный триллер.
– Похоже. Но я навел справки. У меня надежные каналы проверки. Но об этом я распространяться не стану.
– Нам это ни к чему, – сказала Сара.
– В общем, я раздобыл ее адрес. И начал плести интригу. Стал писать ей письма.
– И что – вкладывал в конверты свое фото в голом виде?
– Не сразу. Поначалу письма носили формальный характер. Я писал, что случайно наткнулся на ее адрес: он был нацарапан на клочке бумаги в коробке из-под обуви, которую я нашел в одном парижском доме. Я высказал предположение, что это перст судьбы. Вы не представляете, сколько потов с меня сошло, пока я сочинял всю эту муру!
– И все ради того, чтобы снять фильм?
– О, ради этого я и не на такое готов!
– Даже на убийство?
– Фу, что за вопрос! Итак, я слал ей письмо за письмом, и мало-помалу они превращались в любовные.
– Я и не подозревала, что ты знаешь русский, – сказала Сара.
– Я писал по-французски. У дамы был переводчик. Она отвечала мне по-русски, а мне переводили на французский.
– Нет, это не годится даже для телевидения.
– Не спорю. Но меня сверлила мысль о ее миллионах, и оттого письма делались нежнее и нежнее. До крайности.
– Выпей-ка, – сказал я, наливая ему в стакан.
– И вот наконец она приглашает меня в гости. Я нежданно-негаданно оказываюсь в снегах России.
– В снегах России, значит…
– Я снял номер, который КГБ наверняка нашпиговал «жучками». В том числе туалет. Им было слыхать, как мои какашки шлепаются на дно унитаза.
– Так и слышу этот звук.
– Не перебивай, слушайте дальше. Договариваюсь о свидании с дамой. Еду к ней. Стучу. Дверь открывается – на пороге прелестное создание. В жизни не видел такой красоты!
– Джон, умоляю…
– Увы, то была не моя корреспондентка, а переводчица.
– Джон, – спросила Сара, – признайся, сколько ты выпил до нас?
– Нисколько! Ни грамма! И говорю вам как на духу! Чистую правду! Ну вот, значит, вхожу в комнату, а там сидит старая карга, вся в черном, без зубов. Зато в бородавках. Подхожу, кланяюсь. Беру ее руку, закрываю глаза и целую. Переводчица садится в кресло, наблюдает. Я к ней поворачиваюсь и говорю: «Мне хотелось бы поговорить с вами наедине». Она что-то говорит старухе. Та смотрит на меня и что-то отвечает. Девушка переводит: «Метра сказала, что хочет побыть с вами вдвоем. Но в церкви. Метра очень набожная».
«Я влюблен в вас», – говорю я девушке. Они опять переговариваются, девушка переводит: «Метра говорит, что любовь возможна, но сначала вам следует пойти с ней в церковь». Я киваю в знак согласия, старуха медленно встает с кресла, и мы уходим, оставляя прекрасную переводчицу…
– Нет, эта шутка, пожалуй, тянет на «Оскара», – сказал я.
– Потерпи. Я все-таки рассказываю о том, как выбивал деньги под твой будущий сценарий.
– Прости бога ради, Джон, я весь внимание.
– Ну вот, приходим в церковь, опускаемся на колени. Я неверующий. Стоим на коленях, молчим. Потом она дергает меня