так и у него оно все растёт, давит безжалостно на плечи.
Некоторые нити рвёт он сам. Склизкие и прогнившие, они пускают заразу на все остальные, подрывая сотни и тысячи. Наркотики, убийства и изнасилования разрушают судьбы изнутри, распространяя неприятные запахи. Он терпеть их не может, каждый раз выуживая такие из пучка хороших. Они извиваются, выскальзывая из пальцев и стремясь уйти, спрятаться среди других, но запах выдает их. Как бы хорошо ни скрывалась судьба, прикидываясь милой и радушной, если она гнилая, то стоит лишь хорошенько принюхаться, поднеся нос поближе, и всё сразу становится ясно. К сожалению, именно в эти моменты, упускается время, что могло бы быть потрачено на спасение других, но…
Вздохнув, он в сотый, нет, в тысячный раз ловким привычным движением перебрал нити в руках. Они отозвались тонким звоном, ластясь к пальцам. Он уже привык к ним, научился разговаривать, подсказывать. Нити называли его по-разному: провидение, дар, ясновидение, интуиция…
С крыши небоскрёба открывался чудесный вид на город. Слегка тусклое от смога солнце окутывало здания, смягчая их контуры. Оно словно матушка ласково скользило лучами по окнам, деревьям, машинам, людям и по его лицу, желая спокойной ночи и обещая вернуться завтра. И город отзывался, тихо шебурша колесами машин. Нити тоже отзывались: люди поднимали головы, щурясь на солнце, ощущали уют и тепло родного окружения.
Стемнело. Сегодня было безоблачно, город уже спал? и можно было рассмотреть, куда тянется каждая ниточка.
Возможно, он бы с удовольствием полюбовался панорамой, что так полюбилась за этот год службы, но было не до этого. Пальцы нащупали двойную нить, что истончалась с каждой секундой. Внутри что-то заледенело, обмирая. Мама и малыш – такое он упустить не мог.
Щелчок пальцев, и время замирает. Бросив все остальные нити, он хватает двойную, черпая пряжу из воздуха. Краем глаза замечает судьбу молодого парня, что так не вовремя зашел в подворотню около дома. Душа рвется на части, вымаливая прощение у нити, что тает, извиваясь и цепляясь за крышу. Если бы он мог… Если бы он только мог помочь сразу троим…
Всего двадцать секунд есть у стража, чтобы спасти молодую девчонку, попавшую в аварию на последнем месяце. Двадцать секунд, что отнимут у него двадцать месяцев жизни. Это – его последнее спасение, месяцев больше не осталось. Надо обязательно спасти их, чтобы не уйти просто так, чтобы всё это было не впустую.
Силой духа отрешаясь от всего мира, он заставляет себя забыть о парне, что тихо всхлипывает, и тает без следа. Не сейчас, он подумает об этом позже.
События оплетают нить, уплотняя: замена интерна на опытного врача, которого вызвали на работу внепланово, понимающие водители, уступающие дорогу машине скорой помощи, уцелевшие артерии и вены, не допускающие кровотечения, присутствие в больнице кувеза, куда сразу поместят малыша, и медсестра, знающая своё дело.
Нить утолщается, крепчая с каждой секундой и высасывая жизненную