в голову пришло одна странная мысль: ещё тогда, когда она пряталась в ветельнике, ей еще показалось, что у берега находится что-то подозрительное, похожее не то на бревно, не то еще на что-то. Разбираться тогда у неё времени не было, а вот сейчас почему-то она об этом вспомнила.
─ Слышь, как тобе? ─ Марфа сама сомневалась в этом, но всё же решила поделиться этой странной мыслью с конопушкой.
─ Параша. Так мамка звала! ─ опять захлюпала носом девушка.
─ Енто кто ж ты? Параскева? Да не реви ты! Кажись, знаю, иде она. А могет и нет! ─ Марфа уже сама сомневалась и начала сердиться на Парашу. ─ Вот, зараза. Опеть лезть в воду! Могеть плюнуть? Пушшай сама ишшет?
Но тут Параша с надеждой вцепилась в руку Марфы. Это и решило все её сомнения: шагнув вперед, она решительно направилась к тому месту, откуда прыгала в воду, почти таща за собой девушку.
Там, у ветлы она и остановилась, снова засомневавшись. ─ Ну, вот, на хрена мене усё енто надоть? Пушшай сама лезет!
─ Ты плавать-то могешь? ─ с последней надеждой спросила она, желая спровадить в воду конопушку.
─ У – у! ─ отрицательно замотала головой та. ─ Мало – мало…
─ Черт, и чему вы только тута учитеся! ─ проворчала Марфа и обреченно полезла в воду: теперь почему-то она уже не сомневалась в том, что видела в ветельнике именно труп женщины. ─ Но той ли? Могеть, напрасно лезу в воду?!
Она легко добралась до того места, где видела странный предмет, и довольно хмыкнула, угадав в нем труп женщины. Схватив её под мышки, потащила к берегу, до крови обдираясь острыми ветками, к месту, где ждала её Параскева.
Чем ближе подтягивала Марфа труп женщины к зеленому краю берега, тем сильней причитала и плакала девушка. Уставшая и измученная Марфа, теперь нисколько не сомневавшаяся, что это и есть мать девушки. На самом верху она поскользнулась и упала на траву, в последнем рывке вытащив труп наверх.
Хоть Марфа и видела, как Параскева обнимает и целует труп матери, ей в это время было все равно: от смертельной усталости, голода, холода и недавней стычки с городовыми у неё просто не осталось сил, чтобы посочувствовать девушке. Она лежала на спине и безучастно рассматривала листву и кусочки неба. Дрожь колотила её, сотрясая всё тело, заставляя зубы стучать друг о друга.
Постепенно силы начали возвращаться к ней. Посмотрев на бледную Парашу, усмехнулась. ─ Вот-вот, подруга. И ты топерича узнаш, как быть сиротой! Ни отца, ни матери, ни братьев, ни сестер!
Но тут её Некто ввернул свой вопрос. ─ А, могет, и не сирота она вовсе? Есть, отец, братья, а ты ей помогашь, как последняя дура!
Забурлила кровь в жилах Марфы, заставляя возвращаться к действительности. И, подняв голову, она спросила. – Слышь, подруга, отец, братья, сестры у тебя есть?
Но Параскева отрицательно стала качать головой.
─ Знать сирота ты топерича! ─ жестко произнесла Марфа: даже сама удивилась, почему именно в таком тоне всё сказала. ─ А ведь не хотела! А чо? Пушшай топерича привыкат! Один хрен, скоро так все её называть будут.
Вздохнув, поднялась.