внутри салона сохранились только металлические остовы кресел. От всего былого великолепия исходил тяжелый запах гари.
Остальная техника на площадке стояла поодаль и от огня не пострадала.
Игорь направился к стоящим в стороне Сорокину и начальнику полиции Кустову и, понимая, что открывать рот не стоило бы, всё-таки спросил:
– Что случилось?
– Тебя нужно спросить, машина по твоему делу проходит, – зло ответил Сорокин.
– Всяко могло случиться, – примирительно заговорил Кустов, – может, аккумулятор коротнул, или разряд статического электричества, а может – молния.
– Или просто инопланетяне лучом стрельнули, – язвительно продолжил Сорокин, – небось, твои раскулачить хотели тачку, ну и курили нервно при этом.
– Ну, вряд ли. В эту ночь дежурил Ковтун, он клянётся и божится, что всю территорию контролировали. Да и собаку тут прикормили, тявкает на каждого, надо и не надо. Услыхали бы.
– Видеонаблюдение есть? – напирал Сорокин.
– Есть, конечно. Но камеры нацелены на входы. Я смотрел. Ничего на них нет.
Все помолчали. Сорокин в утренних лучах солнца получше рассмотрел Климова, оценил его помятость после вчерашнего, но не смягчился и велел ему делать осмотр места нового происшествия. Сам он отправился в кабинет к Кустову, где ему был предложен утренний кофе.
Игорь машинально начал осмотр, шагами измерил расстояние до забора, в разных ракурсах сфотографировал останки машины на мобильный телефон, а потом решил хорошенько изучить саму ограду. Металлическая сетка, натянутая на высоких бетонных столбах, превышала человеческий рост. Вдобавок, поверху шла спираль колючей проволоки. Называлась она «егоза». Официальное это название или фольклор, Игорь не знал, но с самой «егозой» познакомился ещё в армии, не раз изодрав на ней казённые камуфляжные брюки.
Пройдя вдоль всего периметра, никаких повреждений в ограждении он не обнаружил.
Вдруг в кустах, окружающих площадку с внешней стороны, Игорь боковым зрением приметил слабое движение. Он подбежал вплотную к сетке забора, чтобы рассмотреть, что это.
Среди ветвей низкорослой ивы висели два давешних репортёра. Один ухитрялся одновременно держаться за ствол и вести съёмку тяжеленной профессиональной видеокамерой, а второй, забравшись ещё выше, в театральный бинокль пытался рассмотреть пожарище.
Игоря репортёры узнали и вежливо поздоровались. Тот недобро молчал, рассматривая их в упор. Почувствовав неловкость, сидящий повыше труженик голубого экрана развязно спросил Игоря, что это с утра у ментов сгорело.
Игорь ответил грубо:
– Что надо, то и сгорело. Вам-то, что не спится?
– Работа такая, – в один голос поведали репортёры.
– Хороша работа, людям гадости устраивать. Надо мной весь отдел смеется из-за ваших съёмок, – вспомнив пережитое унижение, посуровел Игорь.
– Ну, извиняйте, так получилось. Ничего толкового вы нам заснять не дали, а так мы хоть отметились, что на месте преступления побывали.
Судя