Тридцатилетняя война. Величайшие битвы за господство в средневековой Европе. 1618—1648. С. В. Веджвуд

и его элегантный двор в Гейдельберге (Хайдельберге). Те же, кто верил в политическое и религиозное предназначение династии Габсбургов, обращали взоры в сторону Граца в Штирии, где находился скучный двор эрцгерцога Фердинанда, кузена правящего императора. После смерти в 1598 году Филиппа II семейство испытывало нехватку способных людей. Его преемник в качестве главы династии – Филипп III Испанский (правил в 1598–1621) – был человеком бездарным и непримечательным. Его дочь, талантливая инфанта Изабелла, которая в то время правила в Нидерландах вместе со своим супругом эрцгерцогом Альбрехтом, по причине своего пола и бездетности была лишена возможности играть ведущую роль в династической политике. Ее кузен, старый император Матиас (Матвей), думал только об одном: как оттянуть наступление кризиса до тех пор, пока он сам благополучно не сойдет в могилу. Матвей тоже не имел детей, и семья избрала преемником его кузена Фердинанда Штирийского. Поддержку Филиппа III купили значительной уступкой: после избрания на имперский трон Фердинанд обещал передать феоды Габсбургов в Эльзасе своим испанским кузенам. Это было все равно что пообещать испанскому королю всемерную помощь в транспортировке войск для голландской войны. Задолго до фактического подписания договора по соответствующим условиям были проведены консультации со Спинолой. И опять внутренние проблемы Германии переплелись с европейскими.

      Крестник Филиппа II Фердинанд задумал довести до конца труд, начатый крестным отцом. Ему еще в детстве внушили чувство долга перед церковью, ведь он обучался в иезуитском коллеже в Инголынтадте. Впоследствии он совершил паломничество в Рим и Лорето, где, как многие ошибочно полагали, якобы дал клятву искоренить ересь в Германии. Фердинанду ни к чему было клясться. Его не мучили никакие сомнения, и миссия, для которой его воспитали, была для него такой же естественной, как способность дышать.

      Сразу же по достижении совершеннолетия Фердинанд ввел в Штирии католичество, проявив при этом непоколебимую убежденность, а не осторожность. Протестанты составляли столь значительное меньшинство, что его отец так и не осмелился выступить против них; Фердинанд же рискнул – позднее рискованные действия стали визитной карточкой его политики. Как-то раз он заявил, что лучше потеряет все, но не потерпит ереси, однако ему хватило проницательности понять, что его собственная власть во многом зависит от усиления католичества. В его семье не без оснований полагали, что всякое сопротивление светскому правительству исходит от протестантов.