спросила она.
– В отделе кадров мне дали твой адрес.
Она снова облизнулась:
– Зачем?
– Ты не понимаешь?
Айви искренне удивилась, когда Пакстон округлил глаза и от злости заговорил громче. Она не знала, почему он так реагирует. Пакстон обожал детей. Но, понимая, что он здесь только по этой причине, Айви рассердилась.
– Я могла быть у врача по ряду причин, – настаивала она.
– А зачем тебе витамины для беременных?
– Это не твое дело, Пакстон.
– Не смей мне врать, – прорычал он.
Он наклонился к ней ближе, словно желая ее запугать:
– Ты могла уволиться, если этого хотела. Но ты не имеешь права скрывать от меня моего ребенка.
Услышав собственнические нотки в его голосе, она вздрогнула от страха.
– Это мой ребенок, – упорствовала она.
Он ухмыльнулся:
– Ты не можешь ничего отрицать. Я стоял у окна регистратора и все слышал.
Ей захотелось стереть ухмылку с его лица.
Если бы она знала, что он подслушивает, то была бы осторожнее. Пакстон привык поступать по-своему. Она поняла это, когда начала на него работать.
– Зачем ты убежала от меня? Ты могла бы просто обо всем мне рассказать.
Айви показалось, что ее кровь превратилась в реактивное топливо. Она пришла в ярость и шагнула к Пакстону.
– Когда мне надо было рассказать? Ты дал мне понять, что не желаешь дальше со мной связываться. И ты не интересовался последствиями до сегодняшнего дня.
Он покачал головой:
– Мы говорим о ребенке.
Он тяжело прошагал по кафельному полу кухни и провел ладонями по своим светлым волосам – знакомый жест, который она видела столько раз. Пакстон был разочарован и злился. К сожалению, его злость адресована Айви.
Он уселся в кресло за столом и жестом предложил ей сделать то же самое. Айви хотелось сказать ему, что он больше не ее босс. Она сядет, когда захочет. Но его приглашение – не требование – заставило ее уступить ему.
Она села напротив Пакстона, вспоминая, как часто сидела с ним на многочисленных деловых переговорах и наблюдала, как он разбирается со своими соперниками. Он не воевал с ними в открытую, а, наоборот, приветствовал очаровательной улыбкой и рукопожатием.
Она неосознанно приготовилась к стычке с Пакстоном, когда он наклонился к ней.
– Ну? – мягко спросил он. – Ты вообще собиралась мне об этом рассказать?
Она прикусила губу, чувствуя себя бессердечной. Но что она могла сказать? Она еще не решила, что будет делать. Прямо сейчас ей надо как-то выживать: разослать резюме и найти другую работу; хорошо питаться, чтобы не терять сознание, и не мучиться от тошноты.
Наконец она вздохнула и попыталась выразить свои мысли:
– Когда-нибудь… – Она сглотнула, изучая сложный узор на деревянной столешнице. – Я сообщила бы тебе после того, как все улажу.
– А что надо улаживать? – Он заговорил тихо и угрожающе.
Удивленная, она посмотрела на него. Она знала, что Пакстон необычайно