попробуем попасть в него этой штукой, – произнес Эргаш, ставя осциллограф на место, где только что висел кавказец. – Может, утонет тогда, да?
Жека не успел возразить, как узбек толкнул ящик осциллографа с моста.
Всплеск от его падения в воду. Испуганное кряканье уток.
– Не попал, кажется, да? Жека, вернемся на «Треугольник». У меня есть еще старые аккумуляторы, сдать хотел. Привезем и кинем их.
– Ты «морской бой» тут устроить хочешь?
– Жека, не ругайся, да?
– А этот так и будет плавать?
– В реку унесет или рыбы съедят.
– Какие тут рыбы?
– Ну, я не знаю, да? Караси какие-нибудь. Можно в Яндексе спросить. Доставай айфон, да? Карасей наловим, со сметаной пожарим…
Жека молчит, прикидывая, сколько его отпечатков и этих… микроволокон, да?.. осталось на трупе. «Ну и денек», – думает он, дрожащими руками цепляясь за перила моста, чтобы не упасть самому следом за выпотрошенным трупом и осциллографом.
6. Дракон с татуировкой девушки
Его чувства обострены до предела, остро заточены кокаиновым приходом. Реакция и периферийное зрение – как у пилота F1. Мысли в голове – обо всем сразу. Запиши их – и можно будет отхватить Нобелевскую премию. Сердце бьется в конвульсиях – зверь, на последнем дыхании забравшийся в нору грудной клетки, чтобы там умереть. Рвущийся из штанов пенис превращен наркотической эрекцией в еще одну ручку переключения передач.
Ощущение потери куда-то спряталось, или он оторвался от него, когда стартовал с той заправки под мостом. Чувство вины – теперь это просто кусочки серого вещества в его черепе.
Марк облизывает губы сухим языком, сглатывает комок в горле. Жажда, будто он неделю не пил. Хотя бы глоток воды…
Он проносится мимо сетевого суши-бара и кафешки «Капучино в Купчино». За большими окнами – посетители (кофе в такой час?) и повернутые большими экранами на улицу ЖК-телевизоры. Наверное, для того, чтобы местные бездомные могли собраться снаружи и посмотреть «Fashion TV».
Со Славы Марк сворачивает на Бухарестскую. Две минуты – и вот он, клуб «Firewall». Филиал ада, если Марка кто-то спросит. Приложи ухо к асфальту Альпийского переулка – и сквозь уханье басов услышишь приближающийся гул копыт. Всадники Апокалипсиса.
Марк паркуется в квартале за клубом под окнами многоэтажки, неосторожно вставшей прямо у проезжей части. Пешком доходит до «Firewall», проскальзывает под висящей над входом черной с аэрографическими языками пламени «победой» и видит двоих охранников, один из которых кивком головы направляет его к окошку кассы. Марк приподнимает руки вверх и произносит:
– Я к Драгану, парни. По делам.
Охранник, посылавший его к кассе, узнает имя, отворачивается, быстро, двумя фразами решает вопрос по рации и спрашивает у Марка:
– Знаешь, где он?
– Да, найду.
Мимо афиши состоявшегося мероприятия «Цой жив!» Марк попадает в большое помещение, декорированное мотоциклами вроде старенькой «хонды» или «Урала». «Зал рок-н-ролльной славы», как он тут называется.
Дым