собраны. Им оказался двадцатишестилетний Томас Кирс, покинувший Эстонию в поисках лучшей жизни почти три года назад и проживавший последние полтора года в Америке. По фотографии в газете его опознали знакомые и родные. В тот вечер, когда было совершено убийство, погибший собирался, по словам его бабушки из Нарвы, улетать в Калифорнию, к свой жене Джейн.
– Он погостил-то всего два денька, и все говорил, что жена ждет, скучает… – Она вытерла нахлынушие слезы и всхлипнула. – Любили они друг друга очень…
…Похороны состоялись в Таллине. Сначала Томаса Кирса отпевали в церкви, потом процессия отправилась на кладбище. Вдова убитого – Джейн Кирс – выделялась из остальной толпы родственников и знакомых погибшего. Она была в великолепной шубе из голубой норки, в белых сапожках, на руках красовались ослепительно-белые лайковые перчатки. Признаком скорби была только черная кружевная шаль, свободно накинутая на стянутые сзади в конский хвост светлые волосы. Виктор немного удивился, заметив помаду на губах и тщательно подкрашенные глаза, но про себя решил, что это ни о чем не свидетельствует, вероятно Джейн привыкла выглядеть хорошо при любых обстоятельствах. Она вообще создавала впечатление выдержанной, владеющей эмоциями женщины. Если мать, бабушка и сестра Томаса Кирса рыдали, то вдова стояла со скорбным выражением лица и, лишь когда гроб стали опускать в могилу, она не выдержала, бессильно опустилась на колени, и по ее лицу безудержно потекли слезы.
На кладбище Виктор Белых и Аллан Рист устроились поодаль от родных и близких. Виктор молча наблюдал за происходящим, Аллан вел видеосъемку. Снимать похороны на видеокамеру – удовольствие малоприятное, но что поделать – работа. Джейн, жену убитого, Аллан видел до похорон на фотографиях, которые показала мать Томаса Кирса, считавшая брак сына удачным. На цветных снимках Джейн выглядела эффектно: тонкий, удлиненный, почти правильной формы нос, крупные зеленоватые глаза, выразительные губы и золотистые, полудлинные, ниспадающие на плечи красивыми локонами волосы. Бывают такие женщины – ухоженные, холеные – без возраста. Именно к таким относилась и Джейн: ей было явно не двадцать лет, и даже не двадцать пять, но сколько точно, по фотографии было не определить. Аллан не стал об этом спрашивать мать Томаса, решив не гадать, а посмотреть позже по документам.
Никого постороннего среди пришедших проводить убитого в последний путь Виктор с Алланом ни в церкви, ни на кладбище не заметили, так что последняя надежда связать гибель Томаса Кирса с тем или с теми, в чьей машине он ехал незадолго до смерти и кто убил его, умышленно инсценировав ограбление, не оправдалась.
Когда родственники и знакомые стали покидать кладбище, Виктор Белых догнал Джейн.
– Извините, пожалуйста… – Он назвал себя и продолжил: – Мне сказали, что вы говорите по-русски. Примите мои соболезнования и скажите, когда мы могли бы с вами поговорить.
Она резко повернула голову и несколько мгновений в