заметить, все ребята в нашем подразделении не совсем, как бы это можно выразиться… обычные, что ли… Скажем так – не рядовые.
– Да, я это заметила.
– Тогда ты наверняка заметила и то, что тебе с ними работать гораздо проще, чем с кем-либо другим. Понимать друг друга проще, чувствовать, как человек себя поведет в следующий момент.
– Да, это действительно так. Иногда даже говорить ничего не надо, все без слов понятно.
– Вот именно, Котенок, вот именно. Люди с необычными способностями инстинктивно чувствуют друг друга.
– То есть вы хотите сказать, что и там, на острове, был кто-то такой… необычный?
– Да, такой человек там был.
– Один?
– Не уверен… Когда проходил первый, у меня было такое чувство, что я где-то встречался с этим человеком. Что-то знакомое было в его манере движения. Я уже где-то видел эту походку. Но где? Вот что, Котенок… Ну-ка, пройдись взад-вперед, повернись.
Я прошла до края поляны, развернулась, шагнула вбок, присела, вскинула автомат.
– Ну… Что-то есть похожее, есть. Только вот тогда другая неясность получается. Это ты умела делать еще до прихода к нам. Конечно, и мы тебя на-учили многому, но базовые знания – они всегда видны.
– И что из этого получается?
– Фигня получается, Котенок! Получается, что тот дядька с пулеметом занимался у такого же учителя, как и ты. Ведь у вас же никого третьего не было?
– Не было.
– И окруженцев твой дядя Саша ничему не учил, это я точно знаю. Могли они, конечно, подсмотреть у него некоторые вещи, но этого мало. Да и не было у них там никого в таком возрасте. И каким, скажи на милость, рожном их занесло бы в наши края?
– Но это вряд ли. Я их всех рассмотреть успела. Узнала бы.
– Вот и я о том говорю. Не стыкуется что-то. Да и вообще, странное какое-то у них поведение было на острове.
– В чем странное?
– Пулеметчик четко шел по немецкому следу. Отпечатки ног на земле искал. Ветки трогал. Цель у него была.
– Какая?
– А он на немецком горбу хотел сквозь оцепление пройти, так же, как и мы.
– А второй?
– Вот с ним и непонятно. Под ноги он не смотрел, лес не слушал. Он как собака шел – верхним чутьем.
– Принюхивался, что ли?
– Нет. Такое впечатление, что он больше на слух шел. Слышал он этого первого, пулеметчика.
– То есть как слышал? Между ними расстояние приличное было!
– А черт его знает. Я же рядом с ним не стоял. Чего он там слышал и видел, сказать не могу. Только впечатление у меня такое сложилось. Если пулеметчик шел по следу немцев, то этот, второй, шел по следу пулеметчика. То есть они, Котенок, шли порознь! Не думаю я, что пулеметчик вообще этого второго видел, разрыв между ними все-таки немаленький был. Почему второй из них так себя вел, да и кто вообще эти люди… тут я ничего сказать не могу. Может быть, это наши – те, что с полигона немецкого ушли. А вдруг они в этих лесах еще с момента нашего отступления сидят? Только зачем им тогда немцев преследовать?