прошла в келью «пяти сестёр». А из кельи спустилась в подземелье. В то самое, где были найдены тела еврейки и княжны Мандрыги. Гроб с телом княжны и поныне стоял там. Его водрузили на пьедестал. На стенах висели иконы. А под иконами горели свечи. Монастырь не позволил увезти её тело. Останки княжны считались святыми реликвиями. Ведь она считалась основательницей монастыря. Войдя в усыпальницу княжны, девушка остановилась. Её прямой взгляд упёрся в спину мужчины с длинными, чёрными волосами, что лежали поверх доспехов. Мужчина с необыкновенной нежностью проводил рукой по саркофагу.
– Тебе не дано её увидеть! Ты совершил слишком много зла! – тихо произнесла девушка.
– Зачем ты пришла, Олеся? – не поворачиваясь, так же тихо ответил…князь Евстас.
– Тебе не дано увидеть свою супругу! – раздался в подземелье настойчивый девичий голос.
– Я знаю! – коротко ответил князь Евстас. – Я пролил много невинной крови. Я долгое время нёс в себе семена зла. Это всегда будет стоять между нами. Она не желает меня видеть. Но я надеюсь…
– При всём своём могуществе, ты не сможешь повелевать любовью. Никто не сможет.
– Зачем ты мне говоришь это? – глухим голосом спросил князь Евстас. – Я один виновен в её смерти. И более никто. Приняв могущество отца, я навсегда потерял её. Но я не в силах забыть свою супругу, и ты это знаешь. Мне суждено страдать вечность. И нести в себе этот тяжкий груз.
– Настало время искупить свои грехи, князь Евстас! – Олеся говорила тихо, но необыкновенно твёрдым голосом. – Сейчас, именно сейчас, ты можешь спасти людей и искупить все свои грехи.
– Это не в моих силах и ты это знаешь! – вновь глухим голосом ответил князь Евстас. – Отец здесь. Он пришёл наказать меня. Ни я, ни кто другой не сможем его остановить.
На лице Олеси появилась непоколебимая решимость.
– Я тебе помогу!
– Ты, Олеся? Ты слишком слаба для такой борьбы. Я буду сражаться до конца, но нам не выиграть этой битвы.
– Когда настанет час, ты поймешь, в чём заключена моя сила, князь Евстас. И когда этот час придёт, я освобожу тебя от тяжкого бремени!
Глава 3
«Санта- Томе»
Падре Стефано, католический священник, собирался отходить ко сну. По заведённой многолетней привычке, прежде чем отправиться спать, он неторопливо начал осмотр. Небольшие залы церкви с высокими сводами, как он и предполагал, оказались совершенно пустыми. Падре Стефано запер двери церкви. Уже отправляясь обратно в свои покои, он заметил одинокого мужчину. Тот стоял спиной к нему и лицом к большой картине, нарисованной на стене, и, по всей видимости, был полностью поглощён её созерцанием. Падре Стефано заулыбался. Сюда в церковь ежегодно приезжали сотни тысяч людей со всего мира. Всех приводила сюда именно эта картина. Она действовала на всех одинаково. Картина притягивала взор при первом же взгляде и захватывала воображение. Сам Падре Стефано, проведший в этой церкви большую часть своей жизни,