Чаплин играючи прыгал на стены комнат, где сверкали «живые» голограммы, как сцены неумолкающего спектакля, а «актёры этюда» меняются в зависимости от настроения хозяина. Благодаря этим фокусам Майкл легко подчиняет свои чувства и эмоции, исключая из рациона неблагоприятные, меняя на созидательные. Чаплин в дальнем углу заметил от недостатка внимания тоскующую старинную, книжную полку, с редчайшей и слегка покрытой пылью коллекцией книг. Подарок от отца Майкла ему, лично, от верховного канцлера Даниэля. Пока Майкл дремал, Чаплин уронил парочку из этих мистических и таинственных книг. Эти «учителя», как ракеты доставляют глубоко в подсознание недостающие знания, словно пазлы. Из животрепещущих книг запоминается абсолютно всё: от самых мельчайших крупиц информации – до самых незаметных деталей, а по щелчку пальцев после нескольких эксцентричных томов – вы вундеркинд.
Неуклюже приподнимаясь, Майкл чуть не раздавил любимого кота, который нежился рядом. Сбрасывая левую ногу с постели, он умудрился сломать излюбленную игрушку кота Чаплина: одетую в зелёный берет с красным бубенчиком и в того же цвета клетчатые шорты с пузатой волынкой в лапах. Невнимательный и расторопный, но достаточно коммуникабельный и добрый, наш герой встрепенулся.
– Чаплин, опять ты устроил кавардак? – прохрипел он вполголоса.
В ответ получил лишь мурчание и трение о него пушистой головой, а жалостные, как чернила, черные и крохотные глазки смотрели на него.
– Эх… скажи… ну как можно на тебя сердиться после этого, подлиза!?
Улыбнулся. Глубоко вдохнул. Обнял. Потискал «шотландца»4 за милые щёчки. И направился к окну, чтобы насладиться подаренным природой небосводом, по дороге схватив кота на руки.
Около объемного окна во время глажки пушистого комка шерсти от макушки до кончика хвоста, Майкл застыл, словно каменная горгулья, от поразивших его воображение мыслей. Он вдумавшись посмотрел на солнце:
«А ведь это – тот самый египетский бог Ра, который, как Феникс, рождается заново каждый день. И тот греческий бог Гелиос, который правит свою колесницу через небеса. Как же всё-таки люди тех веков заблуждались…».
Манящий огненный шар, обращённый в ядерную оболочку со смертельным излучением в миллионы градусов, парит в 149,6 миллионах километров от нас. Майкл будто взглянул в лицо бога, который царит над всем живым… В тот момент он не мог осознать, насколько этот день был значим для него. От вида из окна творилась гармония, а время будто замерло. Его взгляд падал на происходящее вокруг с высоты птичьего полёта, с небоскрёба, в город, летающий в облаках.
«Почему раньше я не замечал такую красоту? – тихо пробубнил себе под нос. – Ведь живу в этом городе всю свою сознательную жизнь».
Под окном веяло тишиной.
– Майкл! – вдруг окликнула его мама из кухни, на первом этаже. Её сын был так увлечён утренним пейзажем в своей комнате, что пропустил её слова мимо ушей. – Майкл, иди завтракать! – доброжелательно повторила она.
– Сейчас