первая звонить? Сейчас тоже начну обижаться – вы же мне не звоните… да шучу я. Ладно, у меня все в порядке, попозже звякну еще. Сейчас завтракать пойду.
Дима внимательно слушал, пытаясь уловить хоть какую-то подозрительную нотку, фальшивое слово… Сергей занимался тем же. Но ничего не услышали. Теплый тон, резковатые слова, но очень теплые интонации: будто не важно, что говорить, важно – как. И снова абсолютное спокойствие. Словно каждое воскресенье ей дают по голове и увозят незнакомые мужики в неизвестном направлении… так, привычное развлечение, немного надоевшее уже. Или очень хорошо притворяется.
Поговорила, нажала отбой, полистала экран – проверила входящие, убрала в карман.
– Спасибо.
– Скажите, Вы часто бываете в ситуациях, подобных этой?
– Нет, такое со мной впервые.
– Вы совсем не боитесь? Слишком спокойно себя ведете для подобного случая…
– А мне нужно бояться? Сообщите, что конкретно мне угрожает – я сразу же начну.
– Вы считаете, что нет поводов для страха?
– Наш разговор смахивает на беседу двух евреев – вопрос на вопрос… В жизни всегда есть повод для страха, но конкретно в данный момент я вообще не понимаю, что происходит. Где я? Кто вы? Что вам нужно от меня? Какого хрена, в конце концов, мне дали по голове, замотали во что-то вонючее, приволокли неизвестно куда, продержали почти сутки, а теперь задают нелепые вопросы? Так-то, конечно, можно бы и описаться, и заикаться, и падать в обморок… Только смысл этого? Легче не будет. Поэтому я сижу, смотрю и слушаю, чтобы понять – что за хрень тут творится?
Похоже, начинает злиться. Что ж, это только на руку. Чем более взволнован собеседник, тем проще вывести его на чистую воду…
– Вот и я хотел бы знать, как вы сюда попали?
Фыркнула, глянула, как на идиота:
– Спросите у тех, кто меня сюда приволок и так гостеприимно встретил.
– Мне известно, где Вас взяли мои люди, и что происходило после этого. Я хочу знать, что происходило ДО этого, и как Вы оказались в том дворе.
– "ДО этого" с какого места начинается? Что Вам нужно, по-русски можете объяснить?
Она издевается, что ли? Или действительно не понимает, что у нее могут быть серьезные проблемы, если не докажет свою непричастность к Никаноровской банде?
– Как Вы оказались в том дворе, и почему попали к моим ребятам, среди своры мужиков, которые хотели покалечить моего сотрудника?
– Я надеюсь, меня не обвиняют в том, что хотела кого-то избить, тем более мужчину? Я в последний раз поднимала руку на кота, когда он нагадил посреди кухни. И то пожалела, неделю с разодранными руками ходила…
– Не уходите от темы. Как Вы там оказались?
– Не поверите. Как в кино: шел, поскользнулся, упал. Очнулся – гипс.
Так, уже непонятно, кто и чьи нервы треплет. Похоже, злость ей только помогает, а не выбивает из колеи.
– Конкретнее.
– О, боже… шла я по этому двору, понимаете? Шла себе домой из парикмахерской, решила немного путь сократить, и пошла дворами. Сократила, блин.
– Что дальше?
– А