Поэтому допил кофе и спросил Софи, что там с ее репортажем.
Она хотела написать об антисемитском подтексте дезинформационных кампаний. В самой постановке проблемы не было ничего нового. Тролли всех мастей только тем и занимались, что намекали на еврейский заговор и его след, в том числе и в обрушении биржи. Тема исследовалась и анализировалась бесчисленное количество раз, и все-таки Софи сумела выбрать неожиданный ракурс.
Она задалась целью показать, как это все повлияло на жизнь простых людей. Учителей, врачей, школьников, нередко забывавших в суете повседневности о своих еврейских корнях. Микаэль одобрил – «действуй», дал несколько советов, расспросил кое о чем. Они поговорили о популистах, экстремистах и ненависти, пронизывающей общество. Блумквист рассказал об идиотах, оставляющих сообщения на его автоответчике. Потом обнял Софи, попросил у нее прощения, сам толком не зная за что, и отправился домой переодеваться для пробежки.
Глава 6
16 августа
Утром Кире сообщили, что с ней хочет поговорить шеф команды хакеров Юрий Богданов. Все произошло в особняке на Рублевке, к западу от Москвы. Кира лежала в постели и велела подождать. Потом швырнула массажной щеткой в домработницу Катю и с головой накрылась одеялом.
Это была ночь в аду. Дьявольская сирена эхом отдавалась в ушах, перед глазами стоял темный силуэт сестры. И толчок в плечо, поваливший Киру на тротуар, словно застрял в теле.
Когда же это наконец закончится? Кира сама сделала свою жизнь и многого достигла. Но прошлое возвращалось, и каждый раз в новом образе. Кире выпало безрадостное детство, тем не менее в нем были моменты, которые она любила вспоминать. Теперь у нее хотели отнять и это.
С ранних лет она мечтала вырваться из каморки на Лундагатан. Нищета и убожество не для нее, она заслуживала лучшего и рано поняла это. Как-то раз, прогуливаясь по универмагу NK в Юргордене, увидела женщину в мехах и брюках с узорами – смеющуюся, счастливую и невообразимо красивую. Кира приблизилась, встала рядом с ней. Это было как ветерок из другого мира. Потом появилась подруга женщины, такая же элегантная, поцеловала ее в щеку и с удивлением посмотрела на Киру.
– Это твоя дочь?
Дама печально улыбнулась:
– I wish it were[12].
Этих слов Камилла-Кира не поняла, но почему-то почувствовала себя польщенной. Удаляясь, она услышала еще одну брошенную ей в спину фразу:
– Какая милая девочка. Если б только мать могла одеть ее лучше…
Кира перевела взгляд на Агнету – уже тогда она называла мать только по имени. Та стояла в стороне и разглядывала с Лисбет рождественские открытки. Разница бросилась в глаза, и это было подобно предательскому удару. Какой безобразной и жалкой показалась ей в этот момент Агнета… Кира вспыхнула от обиды. В этот момент она поняла, что судьба сыграла с ней злую шутку, забросив не в ту семью.
И это был не единственный случай, когда Киру словно приподнимали над землей, а потом с высоты бросали в грязь. Ее называли маленькой принцессой, но восхищенные возгласы были полны сочувствия.
И