опять с кем-то прошмыгнул. Снова выгнал. Потихоньку закипаю. А эта мымра не спеша расхаживает вдоль полок, чего-то там выбирает, и в ус мне дует. А у меня вся работа кувырком. Мне уже почти полчаса приходится торчать у двери, чтобы четвероногая зараза снова не затесалась внутрь магазина. Тут одна женщина, проходя мимо, по секрету шёпотом сообщила, что собака-то, на самом деле, той бабе и принадлежит. Они соседи по подъезду, и та кошёлка свой барбосиной всех уже достала. Эта псина по ночам, то и дело, поднимая лай, будит весь подъезд, а если к кому-то приходят гости, обязательно на них накидывается. А уж когда загуляет, и к ней собираются ухажёры со всей округи, то весь их дом оказывается на осадном положении. И попробуй хоть что-то скажи этой собачнице – в глаза готова вцепиться. Сама как цепная собака.
Снова иду к мымре. Уведомляю, что мне уже доподлинно точно известно: эта собака – её, а не каких-то там соседей. Поэтому прямо сейчас вызову участкового, и он выпишет ей штраф за ненадлежащее содержание этой, уже доставшей меня животины. Мымра становится в позу:
– А кто это тебе сказал?
– Только что передали по Би-Би-Си и «Голосу Америки»! Ну, так, как? Немедленно забираете с собой собаку, и – шлёппен зи битте домой? Или я прямо сейчас вызываю участкового?
Ну, она тогда больше уже не стала копошиться, поскакала к кассе, и быстренько вымелась из магазина. Собака тут же свалила следом за ней. Стою у двери, и думаю: а не специально ли эта мадам притащила в магазин свою шавку? Что, если в то время, когда я гонял лопоухую злыдню, её хозяйка без проблем пихала под пальто сыры и колбасы?..
Снова «нарезаю круги» по залу, слежу за обстановкой. Всё, как будто, устаканилось. Но, как говорится, недолго музыка играла. Минут через десять приходит другая мадам, которая держит на руках кудлатого бобика с полпуда весом. Сажает его в тележку для покупок и собирается в колбасный отдел. Загораживаю ней дорогу: куда? Она:
– А что, нельзя? До этого всегда было можно!
Иду к Аньке: как быть-то с этой «кинологшей»? Та сразу же начала мяться. Вроде бы и – нельзя, а вроде бы и – можно. Уточняю: так, как же с ней быть-то? Ну, повздыхала Анька, повздыхала, но, как видно, решила-таки показаться на люди. Похоже, и её напряг тот момент, что собаку посадили в продуктовую тележку. Вышли с ней вместе.
Эта тётка уже в зале, собака сидит в тележке среди кучи продуктов. Спрашиваю:
– Ваша собака привита? У вас справка с собой есть? А вдруг, она больная? Да, не дай бог, бешенством? Это сколько же она народу назаражает?!
Анька глаза округлила (видать, допёрла мозгами, что дело и в самом деле может «пахнуть керосином») и объявила, что продуктовые тележки – не собачье такси. Та, видя, что от неё не отстают, надулась, и молчком покатила к кассе. Ну а я договорился с Анькой, чтобы сегодня же повесили объявление насчёт собак – заходить с ними не дальше вестибюля. Так-то, хозяева собак и до этого в магазин захаживали (ну, видимо, хочется поизображать из себя каких-нибудь там графчиков). Но их собаки-то хотя бы были