и он пулей из-за стола:
– Иду работать, дорогая, бегу работать!
И вот утром на традиционной пробежке, как раз у кафе Сансет Бич, именно там, где мы обычно махали ему рукой из моря, он пробегал в тот весенний день. Упал.
Мы узнали о смерти Ника уже после похорон. Вернее, после кремации. В ту пору много путешествовали, всё в новинку! Возвратились с островов, и тут новость как обухом по голове: был Ник – и нет Ника.
Жил легко, легко и умер…
Саша сразу предложил отправиться к Нет, чтобы высказать слова сочувствия. Подъехали вечером. И были ошарашены.
Там, за привычным дружным столом, который каждый вечер собирал человек десять минимум, никого из наших уже не было. Никто не пришел пить пиво. То ли их всех погнали поганой метлой, то ли фарангам самим тут сидеть больше не захотелось.
Зато приехали папа́ (в Тае – с ударением на последнем слоге) и сестры из Исана. Много. И нам с Сашей тоже как-то неуютно стало здесь. Где ходила по газонам веселая Нет, где, как цыгане, галдели шумною толпой ее родственники.
Мы глупо пролепетали что-то невнятное. Нет даже не пригласила нас присесть за стол. Убежала к сестрам.
Никого из знакомых, даже странно… Огромная вывеска «Сэйл» красовалась через неделю после смерти Ника. Когда только успела?
В день очередной годовщины со дня нашего приезда в Таиланд мы все-таки решились ковырнуть счастливое прошлое и посетили свою первую обитель. Еще бы – ведь именно тут прошел наш первый медовый месяц. Любовь, то да се…
Несмотря на то, что накрапывал мелкий дождик, сделали фотографии на память. Вот Саша на фоне бассейна, где нам позволялось тихо купаться и целоваться глубокой ночью. Вот эти дальние окна на втором этаже – наши. Ван бедрум с кухней. Просторные апартаменты около пятидесяти квадратов снимали первый месяц за пятнашку, а потом Ник сделал позитивным русским сумасшедшую скидку до десяти тысяч батов в месяц.
…Нам открыл ворота новый хозяин ресорта. Молодой вдовы по имени Нет здесь уже в помине нет. Продала всё и уехала к себе в Исан. Так сказал новый владелец. Не преминул похвастать, что купил этот гостиничный комплекс недавно. За 20 млн батов. Сам он из Бангкока, клиентура будет оттуда же.
В ресорте, сменившем название, стало пустынно и тихо. Новый хозяин убрал длинный стол. А тот белый, со скамейками, где сидели безалкогольные тайские подруги, остался. Стоит на месте. Как мраморный памятник нашему предисловию к длинному роману о тайской любви.
Ник был первым в нашей большой дружной компании фарангов, кого мы потеряли. На двадцать лет младше Саши, почти на десять моложе, чем я. Но он считался самым богатым, тем нелепее казалась нам эта ранняя смерть. Ведь мы, новички, даже не догадывались, что, может, это обстоятельство и предопределило его судьбу. Мы, широко открытыми глазами глядя на мир Таиланда, не предполагали, что это только первая ласточка в длинной череде горьких историй. Темная тревожная птица стала прилетать, как на работу, и долбиться в наши окна, одну за другой оставляя похоронные