буду спасть сознание глаголом. Да и как-то втянулся. Пока сижу, пишу неторопливо, перо в чернила макаю, грызу кончик, мысли сами упорядочиваются. А журнал… Что журнал? Там так. Пометка, другая. Торопливая, на бегу, и без души. Пара слов, которые я и сам через неделю уже не разберу.
И да. Нечего. Нечего делать. От слова совсем. Только жрать, спать и ср… Ну и писать. Вот пишу, и время быстрее проходит. Мне здесь неделю куковать. Нет, можно, и пять дней, их в принципе на инкубационный период хватит, но… Лучше неделю. Раз уж все равно оплачено.
Тут, в этом трактире, реально нечего делать. Вайфая нет. Да тут вообще интернета нет. Тут даже телевидения нет. И электричества. Ну, кроме того, что некоторые маги генерировать могут.
Говорят, месяца три назад в этот трактир заехал кукольный театр, состоящий из двух актеров-варежек, надетых на ладошки кукольника. Так местные все животики надорвали, до того эта идея показалась им свежей и оригинальной. Кукольника хотели взять в плен и не выпускать, но тот как-то умудрился развязаться и сбежать. Еще и полено зачем-то упер. Причем самое нижнее из поленницы, и всю ее рассыпал.
Эти два события – Грандиозный Приезд Кукольника и Эпический Крах Поленницы – до сих пор держались в местном топе новостей последней пятилетки.
И тут – камень в окно.
Небывалое по своему цинизму и жестокости преступление. Сравнимое разве что с терактом 11 сентября – поджогом стога сена высотой в три стандартных амбара. Ну и тем случаем, когда Сенька Борьке коленом в пах заехал, кады тот просто хотел по-честному в рыло дать… Ну и так далее.
Камень, ясное дело, залетел в окошко не сам. Камни здесь обычно такого себе не позволяют, лежат тихонечко и ведут себя смирно. Как самые обычные камни. А летают только в двух случаях. Или их кто-то бросает рукой (клешней, щупальцем, хоботом… у кого что есть), или магией.
Данный, конкретный камень, брошен был именно рукой. Причем рукой, которая крепилась к телу, а на нем, в свою очередь, была пришпилена сверху голова. Гипотетически – с мозгами.
Дело в том, что стекло – крайне дорогая по местным меркам штука. Трактир этот – очень преуспевающий. Пожрать и поспать здесь – ну не то чтобы очень дорого, но рядовой крестьянин позволить себе такого не может. А если и позволит, то придется за постой в одну ночь все заработанное за пару недель выложить. Кто на такое пойдет?
Километрах в трех отсюда есть еще один трактир, попроще. Как раз для того контингента. Эти трактиры не конкурируют, так как принадлежат одному хозяину. Просто обслуживают разные слои населения.
Я сначала в том хотел остановиться, там намного дешевле… Но спать в общем зале, вповалку с потными, вонючими, храпящими мужиками – нет. Увольте. Не моя ориентация. Не говоря уже о качестве пищи, вина и официанток.
Смотря правде в глаза, с последними и тут не густо, но они хоть есть. Вернее, она. Предположительно. Ладно, не будем о грустном.
В том-то трактире жратву на жирных, хреново обструганных досках подает толстый бородатый повар. Или не повар, а живодер, судя по звукам, периодически доносящимся с кухни. А то и вообще палач. Да, и среди всех тусящих в том трактире