дойти до капающей воды. Вон уже минут пятнадцать как висит дебафф «Жажда», увеличивающий расход бодрости на каждое действие почти наполовину.
Вроде немного, учитывая, что у меня ее четыреста двадцать… Но к концу битвы осталось уже всего сто пятьдесят три.
Из дырки доносится хруст, жадное чавканье и хлюпанье. Наверное, кто-то там не успевших разбежаться муравушек доедает. Вот доест и полезет сюда – смотреть, куда сбежало второе. Второго не найдет, зато обрадуется десерту в моем соку.
Не возникло у меня желания встречаться с этим, кем бы он там ни был, проглотом. Вон как муравушек покоцал, чуть живые от него убегали, и неизвестно скольких сожрал сразу. А эти насекомые хоть и первого левела, но кусаются больно, и на открытом пространстве, да еще и гурьбой, представляют нешуточную опасность. Укус до сих пор болит, хоть дебаффы и слезли… По крайней мере, для нуба первого-второго левела. А загадочный, ОН чавкает и урчит радостно… Короче, надо отсюда скорее валить.
Принял это решение и на крейсерской скорости поковылял дальше.
День седьмой. Пергамент 9
Дело к вечеру…
Другими словами, местные собираются спать. А вот для меня, как животного ночного, наступает период активности. Другое дело, из трактира мне еще дня четыре вылезать нельзя. А лучше… Впрочем, дольше я тут не просижу. Уже сейчас нервы сдают.
Нафаня взревел буйволом:
– ПОНЯ-Я-Я-ЯЛ!
Я дернулся и опрокинул чернильницу. Благо не на пергаменты. На штаны. На рубаху. На руки. На лицо. Теперь мало того, что на улицу, из комнаты не выйти.
Если встречу кого, точно подумают – дикарь, синей глиной измазанный. С ритуальными татуировками. Прибьют на всякий случай, а то мало ли, вдруг я плохо замаскированный хирдман викингов… А уже потом разбираться начнут. Викингов тут не любят, называют всякими плохими словами и боятся.
– А?! Что понял?
– Ну-у-у… Не хочешь отдавать вторую денюжку. Это, стало быть, раз. Ты – барин, значит, я – дурак, каждый раз без вины виноватый. Это два. Ну и завидуешь ты мне. Я ведь красивый, а ты бледный, аки поганка. Это три.
Блин. Ну, прямо Фандорин… Эраст, етить его, Петрович. Это раз, это два… Тьфу.
– Слушай, Нафаня… А фамилия у тебя есть?
– Как не быть… есть.
– Вот прямо фамилия? Человеческая?
– Что я, телок, что ли, али бобик? Человеческая. От батюшки досталась…
– И?
– А?
– Какая фамилия?
– Чья?
– Твоя!
– А-а-а… Дорины мы.
Пипец. Нафаня Дорин. Это же надо… Угадал. Может, у меня ясновидение прорезалось?
– Так. Господин Дорин. Через полчаса, когда солнышко спрячется, пойдем ужинать. А пока посиди тихонько. Вот тебе еще монетка. Поиграй.
– Ух ты! Ба-а-а-арин! Хоро-о-о-оший барин! Две денюжки за день дал. А завтра снова дашь две?
– Посмотрим. Все. Не мешай.
Медной мелочи неизвестной чеканки полно. Трактирщик ее принимать отказался наотрез, а вот дурачок берет с удовольствием. Денюжка да денюжка, ему все равно какая.
…
Шел