озабоченный взгляд Саторы, брошенный в спину Белке. Однако маятник его состояния качнулся, и его уже ничто не могло двинуть назад. Навалившееся почти непреодолимое желание спать вместе с мыслью о том, что вот сейчас можно будет, вернувшись домой, вымыться под душем, лечь и выспаться, рождало предвкушение легкости, блаженной взвешенности.
Они шли через парк по влажной от недавнего дождя аллее. Белка бегала впереди от одного опавшего платанового листа к другому, и желто-оранжевый букет в ее руке все рос и рос.
Марком овладело туповатое безразличие. Ни одной мысли – кроме прийти и лечь – уже не умещалось в его голове и все прочие легко скользили мимо сознания, лишь слегка касаясь его. Он шел, с удовольствием глядя на все вокруг и ничего не замечая. У него не было ни сил, ни желания осмысливать сейчас что бы то ни было. Только один раз его кольнула тревожная мысль, и он, быстро обернувшись, огляделся, но кругом было пусто, лишь где-то вдалеке аллею перебежала поджарая собака.
"Глупо… – вяло подумал Марк. – Просто глупо…"
– Пап, а пап, – к нему подбежала Белка. – Давай поиграем в листья.
– Листья?.. ("Листья, листья… – повторил он про себя, с трудом соображая, о чем говорит Белка. – А, ну да, листья".)
– Хорошо, – спорить с Белкой было бесполезно, да Мельгошу и не хотелось. ("Хорошо, хоть не небылицу сочинять, – подумал он, – а то бы я сейчас, пожалуй, насочинял…") Он помнил такое большое количество загадок и всего прочего, что выполнить Белкин заказ было нетрудно. Марк прочел первое, что пришло в голову:
Скок-поскок, лежит листок,
Край – над речкою мосток,
Спинка – бархат, брюшко – лед.
Что за листик, кто поймет?
– А-а, – закричала Белка, – хитренький. Ты уже загадывал это. Это про магнолию. Что-нибудь новенькое.
– Новенькое? Да я тебе уже все про листья загадал.
Белка потешно, по-женски, поджав губы, секунду подумала.
– Тогда что-нибудь не про листья, – наконец решила она.
– Не про листья?.. – Марк немного помолчал, вспоминая, и вновь память вынесла то, что требовалось. – Ладно, хорошо. Только эта загадка длинная, слушай внимательно.
Белкины глаза широко раскрылись.
Что за чудо, скажешь сразу?
Две руки, четыре глаза,
Пара ртов, четыре уха,
Ног шестерка, снизу брюхо,
А бывает брюха два.
Плечи, сверху голова.
Без рогов, с одним хвостом
И бежит при всем при том.
Белкино лицо несколько секунд оставалось озадаченным, потом сложилось в брезгливую гримаску.
– Фу, – сердито сказала она, – чудище какое-то. Противное. Не хочу сегодня твои загадки слушать.
– Почему – чудище? – У Марка хватило эмоций даже слегка обидеться – эту загадку сочинил он сам. – Это просто всадник на лошади…
Но Белка уже не слышала его, легко, словно мячик, подпрыгивая, она бежала впереди…
– Мама, мама! – закричала она, как только