спрашивала она его.
Майкл мотал головой, хотя и в его жизни всё было не столь просто.
* * *
Роясь в чемодане прошлого, Майкл не мог найти причин для жалоб. Первые отношения появились без усилий. За ним ухаживали, любили, ждали. Одевали, раздевали. Он обещал, что всегда будет предан. А потом была поездка. На пять дней. Он встретил другого и за четыре часа понял, что с ним так же хорошо, как и с первым. Это было ужасной трагедией. Лично для него. В нём как будто сидело двое: тот, кто обещал, и тот, кого целовали. И он повторил эту ошибку ещё дважды, прежде чем навсегда запретил себе давать невыполнимые обещания. Но идея… Идея осталась.
На что же это похоже? На рыбу, которая мечтает жить как птица? На птицу, которая мечтает жить как рыба? Или на птицу, которая рыба, но мечтает жить как птица, но в воде как рыба? Тут легко запутаться. Легко прийти к отчаянью. Легко разочароваться в мироустройстве, особенно если ты человек, и ни рыба, ни птица.
А Майкл нашёл какой-то свой стержень равновесия. Одна его половина ощущала себя в сексе словно рыба в воде, а вторая была птицей в небе из возможностей и вероятностей. Когда он приходил на свидания, ему казалось, что он снимает кино про человека, который выглядит, как он, говорит как он, но не он. И всякий раз, когда такое ощущение ему удавалось, секс был сказочным, а когда нет – секса не было вовсе.
Наверное, в этом был секрет, почему он не чувствовал вину, когда был с Джимми. Он приходил, говорил себе: «Это просто визит вежливости». И каждый раз его накрывало ощущение, что он снимает кино. И он говорил: «Ну хорошо, у нас давно не было, а парень молодой, не буду же я вести себя по-свински». А на самом деле секс у них был всегда, когда виделись. Хоть и к сожалению Джимми встречи случались не часто. Но он не жаловался. Он даже старался не звонить, чтобы не вызывать чувство вины.
Майклу сильно повезло в том, что он не догадывался, о чём думает Джимми. В глазах Майкла его любовник был несколько глуп и наивен. А Джимми чувствовал, каким недалёким человеком воспринимал его Майкл. Ему казалось, что безответная любовь вызывала у Майкла чувство вины. Джимми было ясно – его не любят, но он верил, что именно чувство вины возвращает Майкла, поэтому считал, что пока он явно не напоминает ему о любви, Майкл будет возвращаться снова и снова, испытывая стыд и обязательства.
Если бы Джимми знал, почему Майкл приходил к нему. Если бы Майкл понимал, что Джимми знает, каким он его видит. Если бы они оба могли поговорить друг с другом откровенно, то в тот же самый день случилась бы самая трагическая и одновременно комическая история двойного самоубийства. Какие там Ромео плюс Ромео?
Это было бы красиво. Ванна. Кафель. Кровь. Лепестки. Много лепестков. Много крови. Майкл и Джимми лежат голые в джакузи. Бурлит вода, красное месиво, эмоции! Шампанское бурлит в руках сценариста. Камера подъезжает ближе слева направо. Видно словно сотканные гуттаперчевые тела Джимми