взглядами.
Улиц всё новой и новой геометрией.
Талыми сказками.
Белыми строками.
Очарованьем суровых мерностей.
Золота чернью.
Оби пробуждением.
Саженцев упрямым бытованием.
Превращением
города в лестницу и
колеса обзора квантованием.
«Я этот город…»
Я этот город.
Место встречи.
Осиновые колья вех.
Безумства, бегства и паденья.
Деление вины на всех.
Деление ветвей на сучья.
Деление сердец на капли
слёз ли, крови – ни одно не лучше.
Поможет это? Вряд ли.
Периодическое забытьё
усилий воли.
Периферическое мнимое кино
немое… не моё… не мне… не он…
И снова липнет маска-клон.
И снова силы (ниоткуда).
Как будто новый день…
Но осень. Осень. Сень. Синь. Сон.
«Занесённый мёрзлым сахарным песком двор…»
Занесённый мёрзлым сахарным песком двор,
сам себя разлюбивший от недостатка света…
Отёкшие оконные линзы заняты только
преломлением зеркал души…
И более чем неважно, с чем сочетается
юбка из кожи невнятно-болотного цвета —
планка, в принципе не состоящая из ступеней,
упала. Пиши-не-пиши…
И только тонкий слой застывшего желтка,
с трудом высосанный жадным глазом
щекочет загривок, солнечное сплетение и,
собственно, Даньтянь. Зараза.
«Камень. Стекло. Обезличенный блик…»
Камень. Стекло. Обезличенный блик.
Дуновение сна…
Вдоль. Поперёк. Беспросветный тупик.
Временна'я дыра…
Вдрызг и вразлёт брызжет мысль из дупла
беспощадных ос…
Звон… И слова исключений из «правил» —
безнадёжное «sos»…
Вечный вопрос льётся мутным вином,
обещая дно…
Где же – она?! Или – Он? Или – оно?
Потоки
Размыты пунктиры, разрезаны просевшие линии живущих в затерянных дебрях…
Стекают в никуда, в беспочвенную глубь не ставшие живыми густые силикатно-матовые капли, не в силах ни расползтись, ни поглотиться…
И по закону выбывшего времени, застывшие без света и движения, затягиваются нехотя в спиральные воронки…
А взгляды ищут выпирающие новые, тоже вопиющие, ландшафтные детали и линии над привычной лесо-полосой…
И звуки изменённых состояний дают пространству плотное количество вопросов и тихую надежду.
Апрель, – 16
(16+)
Метёт.
Хмельной полёт в неясной перспективе…
Зима развязным хохотом