вствовал боли ни от раны на плече, ни от стертых в кровь голых ступней, которые он с трудом волочил по холодному песку. Взгляд его был мутный, а вокруг все периодически вздрагивало, словно он стоял у грани зарождающегося шторма. Только вот бурей здесь и не пахло, – пустыня давно мертва. Каждая серая песчинка веяла смертью и источала боль пережитого разрушения. Весь этот мир давным-давно утонул в сером цвете, захлебнувшись однажды одной единственной вспышкой ярких красок.
Изнемогающий от жажды, обессиленный, он все брел вперед, окруженный дьявольским хороводом черных, как смоль, грозовых туч. Они были настолько черны, что единственные выделялись из обступившей со всех сторон серости. О, как он их ненавидел! Эти порождения преисподнии наворачивали вокруг него круги, мельтешили в глазах, окончательно выпивая жалкие остатки сил.
«Чтоб вас… проклятые твари…» – даже в голове его собственный голос звучал едва слышно и с большой натугой.
Израненный странник сам не понимал, почему он продолжает двигаться. Зачем идет вперед? Силы покинули его уже очень давно, а теперь и жизнь затухала как догорающая свечка, грозясь от секунды к секунде погаснуть окончательно.
И вот, пламя дрогнуло – путник упал. Единственное, на что его хватило – это перевернуться на спину и встретить замутненным взглядом пустое серое небо без единой звезды – мертвое как и все вокруг. Черные грозовые тучи кружившие вокруг все время, словно падальщики кинулись к нему. Они на миг застыли у его ног, а затем стали расходиться кругом и растягиваться. Их поверхность заблестела и стала твердой. Когда затуманенный взгляд путника на секунду прояснился, он был окружен зеркалами. С каждого из них на него с презрением смотрело его собственное отражение. Зеркала пошли рябью, и раздалось эхо одинаковых голосов: " Ты так слаб. Ты её не достоин. Умри здесь. Умри. А мы заберем её. Она будет наша."
Зеркальный круг затрясся от хохота и взорвался, осыпая все вокруг градом стеклянных осколков.
Путник со свистом выдохнул воздух. Иссохшиеся губы треснули.
– Элейн…
«Черт, Чарли, ну как так? Ну опять? Да сколько можно уже лажать?!» – мысленно чертыхался высокий парень с темно-каштановыми взъерошенными волосами, остановившись перед массивной дверью. Он переминался с ноги на ногу и нервно подергивал подол своего черного пиджака.
Перед его носом сияла расположившаяся на двери серебряная табличка: "Командующая Дженнет Валкери".
Вот так просто и незамысловато называлась главенствующая должность в Легионе. Прочитав табличку лишь раз, даже самому недалекому человеку становилось понятно, что за зверь обитает в этом кабинете и что основное его занятие – именно командовать.
Легион… Случайному прохожему могло бы показаться сарказмом, назвать организацию, состоящую из чуть более полутора сотни человек, "Легион". Однако, на улицах Клименфора, да и, наверное, всей Сеинтории, такого вот "прохожего" днем с огнем было не сыскать. Легион, в силу своего «особого» статуса всегда был на слуху. Являясь одновременно тяжеленым кулаком городских властей и, по совместительству, темницей для своих подопечных, он вызывал, в лучшем случае, смешанные чувства.
Чарли все стоял перед дубовой дверью, сквозящей погибелью, не решаясь постучать. Стальные укрепления на носках его низких шнурованных ботинок стали почему-то жутко интересными.
Не смотря на то, что дисциплина в организации была железная, большинство Легионеров разок-другой, да дрожала, стоя перед этой дверью, прямо как Чарли. Не сказать, что все они допускали серьезные нарушения, скорее, разнос, что их ждал, был для профилактики. Уж кто-кто, а Дженнет Валкери была мастером "внушения", если можно так назвать то, что обрушивалось на солдат в кабинете Командующей.
Однако в этот раз Чарли нервничал не зря, вызвали его явно не для профилактики.
Серьезная провинность в Легионе могла запросто стоить жизни, и эта мера оправдывала себя более чем полностью. Если Легионер выйдет из под контроля, то перед тем как его обезвредят Подавители, он может натворить таких дел, что придется отстраивать город по-новой.
Чарли, кажется, уже в десятый раз в нервно сглотнул и занес руку, чтобы постучать в дверь.
– Хватит стоять там, войди уже! – раздался гневный голос Командующей из кабинета еще до того как раздался стук.
Чарли повернул ручку и открыл дверь, мерзко скрипнувшую ему вслед.
– Ты примерз там, Стейн? Дежурный караул минут так десять назад о тебе доложил, – впившись в него глазами, произнесла женщина, расположившаяся за потертым столиком с ровными стопками документов.
Собственно, этим столиком, да крошечным, обшитым кожей креслом, мебель в кабинете и заканчивалась. Обстановка у Командующей была под стать званию: чисто, аккуратно, ни единой лишней детали, все только нужное и практичное. Широкое панорамное окно, чтобы солнце могло пробраться в это суровое место, один светильник под потолком, что бы ночью тоже можно было работать и одна лакированная вешалка для неизменного длиннополого пальто. Вот уж точно дух Легиона.
Чарли замялся, подбирая