лгут, – начал оттаивать журналист, – я не знаю про банду «дельфинов», про самоубийства мне сказал мой однокашник из Фрунзенского РУВД, а я уже всё сопоставил и написал статью о клубе самоубийц.
– Что ты врёшь? – наседал Кротов. – Фамилия однокашника!
– Терентьев, – выдавил из себя Рома.
– Проверим, – с подозрением сказал Андрей, – если не подтвердится, приду и арестую. Как надумаешь ещё хоть что-то написать про банду «дельфинов», только через меня, – и дал свою визитку. – А то наворотишь тут дел, что потом не разгребёшь. По любой информации о банде сразу звони мне, вместе будем думать, что с этим делать. Понятно?
– Конечно, понятно, – с облегчением выдохнул журналист.
Кротов взял со стола наручники и ушёл. А журналист ещё долго не мог прийти в себя, пытаясь анализировать, как он чуть не оказался в банде организаторов самоубийств.
Кротов тем временем набрал начальника Фрунзенского розыска Быкову:
– Здравствуй, Олег Владимирович, – как будто сто лет не видевшись, говорил Кротов. – Кто у тебя занимался делом прокурора вместе с Маевским?
– Привет, Андрей Андреевич, – тоже радостно ответил Быков, – Колосков и Полосович, а что такое?
– У тебя есть такой кадр – Терентьев?
– Да, есть, – подтверждал начальник розыска, – это молодой опер, конечно, он этим делом не занимался, он так, по мелочам.
– Понятно, пришли его ко мне в министерство, разговор будет.
– Хорошо, сейчас пришлю, сильно там его не нагружай, молодой он ещё, неопытный.
И Быков положил трубку.
«Молодой и неопытный, – про себя возмущался Кротов, – а расследование целой кучи опытных ставит под удар».
По пути в министерство Андрей набрал Куликовского, который в архиве переворачивал тома дел:
– Павлик, есть хоть что-нибудь? – с надеждой в голосе спрашивал Кротов.
– Ни-че-го! – растягивал Павел, – уже больше половины дел перепотрошили.
– Если будет хоть что-то, сразу звони.
Кротов шёл по коридору министерства к своему кабинету, как лоб в лоб столкнулся с Осиповичем.
– Ну что, Кротов? Что у тебя есть? – с «наездом» и одновременно с надеждой в голосе спросили шеф.
– Юревич думает, что это «Моссад», – быстро сообразив, что сказать надо хоть что-то значимое, среагировал Андрей, шокировав тем самым начальника.
– Только «Моссада» в центре Минска нам ещё не хватало, – схватился за голову Осипович, – а что у него на «Моссад» есть?
– Пока ничего, – объяснял Кротов, – просто почерк их.
– Где-то в мире были похожие самоубийства? – с надеждой в голосе спросил Осипович.
– Пока таких фактов нет, но мы работаем над этим, – бодро говорил Андрей.
– Думает, к делу не пришьёшь, – недовольно говорил начальник, – но версия хорошая, тогда мы это дело в КГБ передадим, и пусть они сами там с «Моссадом» разбираются. А сам ты что думаешь?
– А