разговор. Когда тебе нужно уезжать?
– Через месяц.
– Прекрасно. Значит у нас есть целый месяц, чтобы решить, как нам быть дальше.
В тот раз Фрэнк сумел ее понять. Он сам был настолько погружен в свое творчество, что все остальные стороны жизни легко отодвигал на второй план. У него ведь не возникло даже мысли отказаться от европейских гастролей ради Ларисы. Да она бы и не приняла такой жертвы. Так какое он имел право требовать от этой молодой женщины отодвинуть в сторону мечту, к которой она шла, преодолевая столько трудностей?
А еще Фрэнку впервые пришло в голову, что, возможно, Лариса ждет от него официального предложения. Он даже удивился, что никогда раньше об этом не думал. И с радостью понял, что мысль эта не вызывает у него решительного отторжения. Им было очень хорошо вместе, и он уже не мог представить, что она когда-нибудь исчезнет из его жизни. Сомневаться в ее чувствах ему тоже не приходилось. Правда, Фрэнка тут же начали одолевать и весьма серьезные сомнения.
Лариса была на двадцать лет младше него. Поначалу это его не смущало. У него были подружки и помоложе. Но с ними он не строил планов на дальнейшую жизнь. Теперь же он вдруг отчетливо представил себе, что пройдет совсем немного времени, и разница в их возрасте станет вполне осязаемой и даже смешной. Первый раз в жизни Фрэнк испугался.
Через месяц он улетел на европейские гастроли. Лариса осталась в Атланте.
Они созванивались по нескольку раз в день. Однажды на концерте Фрэнк даже поставил перед собой включенный айфон, чтобы любимая могла видеть его и слышать музыку. Он уговаривал ее прилететь хотя бы на пару дней, когда это будет возможно. Лариса очень этого хотела, но ее расписание не позволяло вырваться. Долгие перелеты не оставили бы времени на свидание.
В гастрольной суете промчались полгода. За все это время Фрэнк не завел ни одной даже мимолетной интрижки, чем втайне очень гордился. Возвращаясь поздними вечерами в отель, он, измученный, устраивался на кровати и звонил Ларисе. В Атланте в это время было раннее утро. Иногда ему везло. Подруга никуда не торопилась, и они могли разговаривать часами. Фрэнк гладил экран дисплея и слушал мелодию ее голоса. Для него не имело значения, что именно она говорила, важна была только эта музыка.
А Ларисе очень хотелось рассказать ему о своих достижениях. О том, как только вчера она нашла единственно верное решение, спасшее жизнь молодой женщине. И об успехах в хирургической школе. И о том, какие медицинские светила восторженно откликнулись на ее последнюю статью.
– Представляешь? Они были так поражены моими идеями, что сразу пригласили меня в свою клинику в Сакраменто.
– Прости, – переспросил Фрэнк, – я не уловил твоей последней фразы. Куда пригласили?
– В Са-кра-мен-то, – по слогам произнесла Лариса. – Для особо одаренных, объясняю, что это в штате Ка-ли-фор-ни-я. Слышал, наверное. Голливуд. Тихий океан. Золотая лихорадка. А еще там живет этот… ты знаешь, большой такой. Терминатор.
– Шварценеггер?
– Точно.