ти утра, когда внезапно раздался громкий стук в дверь.
«Кому понадобилось будить меня в такую рань? Чёрт бы их побрал! Лучше бы это было нечто срочное, не то я…» Стрелка на часах обещала ещё, по крайней мере, полтора часа спасительного сна, но кому-то вздумалось лишить Эдварда этого удовольствия.
После вчерашней ночи голова у него раскалывалась, во рту пересохло. «Да уж, отдохнули мы недурно», – с горькой усмешкой процедил он сквозь зубы. Неохотно опустив ноги в холодные тапочки, Эдвард вспомнил, что накануне вечером не затопил камин, поэтому теперь в комнате было зябко и сыро. «Благо, что я вчера вообще добрался до кровати». Эта мысль позабавила Эдварда, но сразу же сменилась стыдом и сожалением. «Пора завязывать с выпивкой!» – решил он в очередной раз, с твёрдым намерением сдержать данное себе слово.
Молодой человек практически не позволял себе спиртного по будням, но был совсем не прочь выпить в весёлой компании. Только тогда ему случалось перебрать лишнего. Эдвард, к большому своему сожалению, не мог отказать хорошему другу или приятелю в том, чтобы произнести очередной тост за здоровье королевы, прекрасных дам или великих поэтов современности. В пылу беседы и мужской солидарности ему казалось, что отказаться от порции хорошего виски было бы дурным тоном. Во время этих весёлых сборищ молодой человек мог завести весьма полезные для его работы знакомства.
Эдвард Финч занимался частным сыском, но его дело пока не шло в гору. Можно сказать, что он был новичком в этом бизнесе, хотя и прослужил в агентстве мистера Смита почти три года. Бюро не пользовалось особой популярностью и не принесло Эдварду ни большого опыта, ни больших денег. После кончины владельца, который покинул этот мир бездетным холостяком, дело перешло к нему. Теперь он использовал любые возможности, чтобы найти клиентов. Пусть даже на вечеринках, на которых его сопровождал лучший друг Роберт – журналист небольшой газеты, печатающей художественные очерки и обзоры на литературные новинки. Эта работа была нужна ему «для поддержки штанов», так как сам Роберт мнил себя великим поэтом. Он публиковал свои стихи в разных изданиях за собственный счёт и пока не достиг больших успехов на этом поприще. Но, благодаря своему дару красноречия, лёгкому нраву и любви к весёлым вечеринкам, он запросто находил друзей и знакомых.
Эти способности Роберта иногда помогали Эдварду найти себе клиентов. Детектив надеялся на быстрый успех, но пока вечера с новыми знакомыми чаще всего заканчивались для него лишь похмельем и изрядно похудевшим кошельком. Всего пару раз ему удалось получить более или менее стоящие дела. Он расследовал таинственное исчезновение соседки господина Брауна с Карнаби Стрит. Хотя впоследствии оно оказалось вовсе не таким уж таинственным. Пожилая женщина просто переехала к детям, забыв уведомить уважаемого господина Брауна о своём отъезде. Затем был случай с пуделем, потерявшимся в Гайд Парке. Эдвард нашёл его живым и невредимым, отлично устроившимся неподалёку от мясной лавки. Ему удалось разрешить ещё несколько незначительных дел о кражах, пропавших сумочках, забытых друзьях и знакомых. Эдвард ждал своего первого по-настоящему серьёзного дела. Он был талантливым и подающим большие надежды студентом, если верить словам его преподавателя – мистера Джексона, заведующего кафедрой криминалистики Западного Лондонского Университета. Эдвард Финч верил в будущий успех, пока не окунулся в реальность трудовых будней частного сыщика. Громких дел было крайне мало. Если случались странные загадочные убийства, коварные похищения или ограбления века, ими занимались лучшие детективы города совместно со Скотленд Ярдом. Эдвард казался себе глупым юнцом в сравнении с мэтрами частного сыска. Конкуренция была высока, и молодой детектив всё ещё числился в отстающих.
Стук в дверь становился всё более навязчивым. Можно было подумать, что посетитель не сознавал, который сейчас час, и то, что попросту неприлично являться к джентльмену в такую рань. Да ещё столь бесцеремонно тарабанить в дверь! Большим усилием воли Эдвард поднялся с постели и, кое-как натянув халат, открыл незваному гостю.
– Роб, какого черта? Ты знаешь, который сейчас час? Каким ветром тебя принесло ко мне в шесть утра? У меня раскалывается голова, и я сейчас совершенно не в состоянии слушать твои очередные творческие излияния!
– Ты закончил свой монолог? – спросил Роб, переминаясь с ноги на ногу на пороге. У него была привычка немного подпрыгивать на месте, когда он был чем-то взволнован. – Если твой ответ – да, – предположил молодой человек, – то я, пожалуй, сначала пройду в гостиную.
Имея довольно приятную наружность, Роберт не слишком выделялся среди других молодых людей из мира искусства и поэзии. Одет он был небрежно, волосы взъерошены, шляпа немного набекрень. Одним словом – лёгкий «налёт богемы». Только его открытая улыбка и зелёные, чуть с хитрецой глаза выдавали в нём живой и непосредственный характер. Роб привык всё делать быстро, в нём кипела жажда жизни. Он всегда говорил с большим чувством и с вызовом вступал в дискуссии. Невероятно легко заводил дружбу и также легко, без сожалений, рвал все связи. Сейчас ему пришлось слегка умерить свой пыл. Понимая, что дорогой Эдвард, мягко говоря,