что эти спонсорские штуки не защищают от дозорных.
Следующее мое заклинание – простая вспышка с переменной яркостью, обычная серия световой атаки с эффектом стробоскопа. И – выхват «ратника» с прицельным выстрелом в ногу по касательной. Ни к чему нашпиговывать оборотня серебром, пусть просто почувствует, как по коже проносится потенциальная смерть.
Тощий Гилмор упал на одно колено, оперся рукой о бордюр. Ему хватило ума не перекинуться в волка. Этим он даст сигнал стае атаковать и заодно признает свое полное поражение. Мне же это развяжет руки, чтобы аннигилировать весь клубешник так, что уродливая высотка навсегда прекратит портить пейзаж.
Надо было заканчивать, и как можно этичнее.
Перехватив револьвер, я подошел к Тощему Гилмору, саданул рукояткой в горло. Схватил оборотня за руку, повалил наземь, уперся коленом в висок. Не обижайся, старина. Не я первый начал.
– Все, дозорный, хватит, – услышал я спокойный голос.
Даже более чем спокойный – умиротворенный, словно его обладатель, в отличие от Тощего Гилмора, помимо уверенности в себе хорошо знал, как разрешать такие конфликты. Я отпустил оборотня. Он тут же поднялся и отошел ко входу, даже не посмотрев на меня. Только сейчас я заметил, что на нашу драку смотрела пара десятков обитателей «Мундуса». Почти все они глазели на меня с одобрением, как если бы я прошел ритуал принятия во внутренний круг. Вероятно, теперь мне даже закурить дадут, если я попрошу, а пузатый сторож отсыплет пару хрустящих чипсинок.
Среди толпы не было Ведающей. Знала ли она, что я здесь? Или все еще пьет и плачет?
– Навеселились? – повторил тот, кто разнимал конфликт.
Это был достаточно фактурный Иной. Оборотень, разумеется, но называть его низшим язык бы не повернулся – хотя формально он был именно таковым. Моего роста, он казался ниже из-за мускулистых рук, мощной груди и компактной по мужским меркам талии. На руках – перчатки без пальцев. Не байкерские, скорее, строительные. Лицо оборотня бороздили шрамы и морщины. Стареющие оборотни обычно проводят больше времени в звериной форме. Этот же предпочел жизнь в виде человека. Но ни волчье существование, ни человеческое еще не определяют в полной мере, чья у тебя натура.
– Якут, – представился он и протянул руку в перчатке.
Я пожал ее, чувствуя заскорузлые фаланги его пальцев. Что-то необычное было в прикосновении к ним, но не пытаться же рассмотреть все детали при тусклом свете наружного клубного освещения.
– Сергей Воробьев, – представился я. – Сокрушитель дверей при помощи головы.
Сзади Якута виднелись припаркованные мотоциклы. Полчаса назад их тут не было. Видимо, тоже приехали на выступление Сид. Невольно я поискал среди мотоциклов знакомую модель. «Ямахи» тоже не было. Да и что делать Ведающей со стаей?
– Ты кого-то ищешь, Темный, – сказал Якут без тени вопроса.
Похоже, я выдал свои намерения.
– Просто хотел выпить пива, – произнес я.
– И