единственный выживший в экспедиции в Мир-6. Да вы это знаете. Ответьте мне на пару вопросов.
– Спрашивайте.
– Что помешало отправить с нами в экспедицию одного, слышите, только одного спецназовца с пулемётом? Он бы за полчаса отстрелял монстров, и все бы остались живы.
– Спецназовцу нужно платить зарплату и немалую, было решено, что раз мир безопасен, то и охрана не нужна.
– А за каким чёртом было делать экспедицию автономной, там ведь расстояние от прохода ничтожное, если уж вы раз в сутки открывали проход, что мешало запустить хоть этот проклятый дрон, который долетел бы до нас и узнал, как наши дела? Или дрон тоже зарплату требует?
Ответил Долгов.
– Дрон почти бесплатный, а вот проход вообще не планировалось открывать первую неделю. Просто в целях экономии. Дело даже не в расходе энергии, хотя и это важно. Установка работает с чудовищными перегрузками, несколько открытий и половина деталей требует замены. Это очень дорого.
– Сэкономили, – Илья бессильно опустил глаза, можно было жаловаться, требовать компенсаций, наказания виновных, закрытия проекта, да только мёртвых этим уже не вернуть. – Теперь-то что делать?
– Подпишите несколько бумаг, и вы свободны. Деньги вам перевели, причём в двойном размере. Вы заслужили это. Сказать по правде, информация, которую успели собрать вы и ваши коллеги, очень ценна. А в Мир-6 скоро, дней через десять, действительно отправится группа спецназа. Зачистит местность, проведёт разведку, соберёт браслеты погибших.
– Удачи им, – со вздохом сказал Илья. Посетители, поняв, что говорить больше не о чем, удалились. Потом, правда, пришёл дежурный офицер и, в очень вежливой форме, попросил изложить на бумаге все события, произошедшие с группой. Илья уже успокоился, а потому не стал посылать подальше ни в чём не повинного лейтенанта. Просто взял бумагу и начал писать. Как любой образованный человек, тем более, гуманитарий, он имел хорошо развитую речь, и проблем с описанием событий не возникло. Разве что финальный забег наперегонки со смертью получился смазанным, но он и сам плохо его запомнил. Поставив ещё несколько подписей на документах, грозивших страшными карами за разглашение событий, он отдал пачку листов офицеру и тот оставил его в одиночестве.
А через два дня, окончательно пришедший в себя Илья Стрельцов отправился домой. Его отвезли на служебной машине, высадили у общежития и пожелали всего хорошего. В кармане у него лежала пластиковая карта, содержащая сумму, которой бы хватило на половину однокомнатной квартиры.
Прошло три дня. Был тихий летний вечер, солнце в средней полосе России вело себя не как в тропиках, поэтому в начале одиннадцатого ещё даже не село за горизонт. Полосу заката было отлично видно в окно, Илья сидел за столом и смотрел на закат, как загипнотизированный. На столе стояла наполовину пустая бутылка коньяка, а сам он был сильно пьян. Пьянство никогда не было ему свойственно, алкоголь употреблял один или два раза в год, причём буквально в микроскопических количествах. Коньяк и виски, подаренные студентами, просто складывал в шкаф, намереваясь потом подарить