перенесло Крива? Неожиданно для себя, при мысли о незнакомце из другого времени, Мара ощутила чувство опасности. Плохо соображая, что делает, хозяйка нави достала из сундука заговоренные глиняные фигурки змея и кабана, приняла облик человеческий и велела зеркалу перенести себя «к тому странному, близ храма Числобога, месту». Однако зерцало дьяволицу выбросило на дорогу из «камня гладкого» к «избушке с часами». По обе стороны дороги той лес шел знакомый. Сквозь деревья виднелись стены храма. «Не жрецов ли избушка сия?» – подумала Мара. Она осторожно коснулась висевших на крыше «избушки» часов, чуть отодвинула назад одну у из часовых стрелок. Дальше обе стрелки принялись вперед вращаться, а дьяволица почувствовала, что летит. Перед тем, как покинуть знакомо-незнакомую местность, Мора успела выбросить на лесополосу заколдованные фигурки змеи и кабана.
VIII век. Пять утра. Храм в Афинах. Дворец в прави. Храм Лады
…Зал, в котором посадили пророчицу, казался растянутым до бесконечности. Смертные о ней не знали. Предполагалось: совсем не обязательно им знать, что вещать пророчица должна лишь богам, когда те, не ведают что делать. Не должно смертным ведать, что и боги всесильными не всегда бывают.
У пророчицы Бояны кожа белая и гладкая, как цветок лотоса, черные, как смоль, волосы, огромные карие глаза и вишневого цвета губы. Всего раз светлые боги вместе собрались и, объединив магию свою, создали единственную и неповторимую, всегда говорящую правду. И зал ей огромный дали. И кресло, подобное трону. С одеждой, правда, не раздумывали. Чтобы не терять попусту время, боги обернули пророчицу в покрывало зеленого цвета, цвета надежды и жизни.
В жаркий полдень, в афинском храме, пророчица светлых богов Бояна выслушивала нарекания богини любви Лады:
–Пошто мы в тайне ото всех тебя сотворили, коль ничего путного напророчить не можешь!? Глаголь, пошто праздник в мою честь нынче не затеяли люди?
–Почивает в прави бог дождя Ситиврат. А посему выжигает солнце посевы у склавинов и белогоров. Глаголют днесь люди, боле, аки от глада спастись, да от недругов оборониться.
Богиню любви слова пророчицы изумили и, первым ее побуждением было сказать: «Невесть что глаголешь. Боги не спят никогда». Однако, вспомнив, что Баяне светлые богини предназначили лишь правильно на вопросы отвечать, Лада у вещуньи спросила:
–Пошто ж Ситиврат уснул?
–Крив-оборотень, от Аида, греческого бога смерти, зелье сонное получил, а, на Русь вернувшись, у дома земной возлюбленной Ситиврата случайно оставил. Бог дождя, в сей момент там случившись, напиток заметив, решил – от возлюбленной Зореи он и в правь его унес, богов других угощать. Испившие напиток с иной магией, боги в прави уснули.
–Так кому ж из неспящих богов пробудить их!?
–Никому. По велению Рода, тех богов магия, что первой случилась, необратима.
–Что еще за необратимое сонное зелье!? Кто сейчас старое правило о первенстве магии помнит!?– вскричала Лада.
– О