народа? Каким образом вы отделяете зерна от плевел? И как узнаете, что не ошиблись в своем отборе?
– Действия людей говорят сами за себя. Их слова и поступки выдают суть их натуры.
– Слова? – Элеонора покачала головой. – Как можно наказывать за слова? Поступки? Разве существует хоть один человек, ни разу не совершивший ошибки?
– Ошибки? – усмехнулся Сен-Жюст. – Или преступления? Я с трудом назвал бы ошибкой попытку разрушить счастье народа, стремление вернуть Франции короля и утопить ее в крови невинных людей, желавших лишь одного – свободы. А ведь именно в этом был повинен ваш любовник, гражданка. Он был солдатом узурпатора, он пал на поле боя.
– Вы заблуждаетесь! Уверяю вас, он никогда не служил монархии. Ему было вполне комфортно при республике. Шарль не интересовался политикой.
– Или вам известно куда меньше, чем я думал, – разочарованно проговорил Сен-Жюст, – или вы искусно лицедействуете.
– К чему мне обманывать вас? – пожала плечами молодая женщина. – Шарль мертв. Помнится, вы поклялись, что ему уже ничто не угрожает. Неплохая шутка! – она горько усмехнулась. – Боюсь, что не смогу сообщить вам ничего интересного. Чего еще вы ждете от меня? Признания в участии в роялистском заговоре? Вы его не получите.
– Сожалею, что приходится разочаровывать вас, гражданка, но ваша особа мне не интересна. Мне нужны только ваши друзья и друзья вашего любовника.
– А-а… – протянула Элеонора. – Мои друзья… Ну конечно! Ведь именно с них мы начали наше знакомство, с моих друзей. Я назвала вам всех, заслуживающих внимания.
– Ваших – возможно, но не друзей Лузиньяка.
– У него не было друзей. Во всяком случае, я их не знала. Он приходил ко мне, когда хотел, уходил, когда ему вздумается. Ни о чем не рассказывал, да я ни о чем и не спрашивала.
Она говорила, растягивая слова, с какой-то грустной ностальгией в голосе, не смотря на сидевшего напротив человека.
– Неужели он никогда не упоминал имени Барера? – спросил Сен-Жюст.
Элеонора встрепенулась и подняла на него вопросительный взгляд.
– Барера? – повторила она, проверяя, правильно ли расслышала имя. – При чем здесь Барер?
– При том, что Шарль де Лузиньяк был агентом Бертрана Барера. И что-то мне подсказывает, что вы прекрасно знали об этом.
– Нет, клянусь вам! – Сен-Жюсту пришлось признать, что этот возглас был совершенно искренним. – Я ничего не знала… Как странно. Очень странно… – она встала и нервно прошлась по комнате, сжав пальцами виски, будто пытась собраться с мыслями. – Вы уверены? – она обернулась к нему и, поймав его взгляд, кивнула: – Да, вы уверены. Впрочем… Вы правы: я бы знала, не могла бы не знать… И тем не менее… – она глубоко вздохнула и добавила: – С ними никогда ни в чем нельзя быть уверенной…
– С ними? С кем – с ними? – резкий вопрос Сен-Жюста заставил ее вздрогнуть.
Элеонора облокотилась о стену и растерянно покачала головой.
– Я