никакой роли в становлении другого человека. Эти мысли пронеслись в моей голове, пока мы с подругой детства в сумерках осторожно шли навстречу новому жизненному опыту, но на сей раз совместному.
Неизвестный удачно замаскировался в орешнике. Мы все еще не могли рассмотреть его, хотя подошли на расстояние нескольких метров. Ветви кустарника безмолвно свисали над скамьей. Тени, как продолжение ветвей упорно закрывали от нас непрошеного гостя. Ульяна, приотстав на пару шагов, все крепче сжимала в руках увесистую сковородку.
– Мужчина, вы пьяны? – поинтересовалась я, поднося фонарь поближе.
Вдруг, совсем рядом, в ночи раздался резкий, протяжный гнусавый крик. Эмоции и децибелы зашкалили. Мне на мгновение показалось, что я оглохла. Сердце, чуть не выскочило из груди прямо в пятки. Фонарь выпал из моих рук и погас. От резкого порыва ветра, тени от покачнувшихся деревьев накрыли нас плотной пеленой. Мороз побежал по коже. А в воздухе повисла совершенная тишина. Однако…
– Япона мать! – вопила Ульяна.
Подруга от неожиданности присела и машинально со всей силы швырнула сковородку туда, откуда раздался крик. С реакцией у Ульяны всё в порядке. Моя новая фирменная сковородка приземлилась где-то на соседнем участке. Меж густых ветвей кустарника по соседству, как острая тень, мелькнула большая ночная птица, потревоженная светом моего фонаря. Ночная птица умудрилась крикнуть именно в тот момент, когда я направила луч света на облик предполагаемого запойного рыцаря.
Глава 4
Мила. Несколькими месяцами ранее…
– Период растущей Луны нам нужно использовать по максимуму, – назидательным тоном произнесла Мила своей гостье.
Несколько лет тому назад Мила увлеклась астрологией и восточными практиками. Эзотерические идеи, витающие в воздухе, мантры, руны, мудры пролилась живительным дождем в пытливое сознание девушки, как на благодатную почву. Поступающая к ней информация, от случайных учителей и из открытых источников, которую не признавал современный и прагматичный мир, всё больше и больше волновала, и будоражила девушку.
Открыв в себе магическое мышление, она нашла простые ответы на «вечные вопросы». Может быть пока не на все, но «Куда идти?» и «Что делать?» она знала точно. И без Достоевского. Дальнейшее стечение обстоятельств всегда коррелировало с лунным прогнозом, её настроение менялось в соответствии с лунными фазами, самые выгодные договора она заключала только на растущей Луне. Очевидные совпадения стали фактами и уверовали Милу в могущество космических светил, судьбу и предначертанный ей путь.
К своим двадцати восьми годам Мила точно знала, что имя человека ничто иное, как звуковая волна, которая незримо влияет на формирование черт характера его обладателя, а также наделяет его определенными качествами и достоинствами. Её собственное имя Люся переводилось как Луна. По теории ассоциаций, его носительница воспринималась как неземное, космическое существо, возвышенное и живущее по законам другого