ранец – тот лежал там же, куда он его бросил раньше. Я поднял его и положил на кровать, и при этом из него выскользнула книга; я взглянул на ее название.
То был последний роман Дэша Харди, и я раздраженно закатил глаза. Зачем он читает этот мусор? – спросил я себя. По прихоти я открыл титульный лист и отчего-то вовсе не удивился надписи, которую там обнаружил. “Морису, – гласила она, – с моей нежнейшей любовью”.
Дату он тоже поставил. Должно быть, подписал книгу тем же утром – когда Морис уходил из его квартиры.
7. Амстердам
В моем рекламном расписании оставался лишь один город, но я раздумывал, приглашать ли мне с собой в эту поездку Мориса. Его всевозрастающая заносчивость начала меня утомлять, но еще больше ранило то, что он установил некую связь с Дэшем. И все же, несмотря на всю мою обиду, я по-прежнему не мог выкинуть его из головы, мне отчаянно хотелось снова его увидеть, даже сильнее обычного, потому что эта поездка стала бы завершением наших совместных дней. Поэтому я забронировал ему билет, и, хоть Морис не позвонил в ответ и не написал, назначенным вечером он в прекрасном настроении появился в гостинице “Амстел”.
Мой издатель снял мне апартаменты с видом на каналы, но гостиница вновь меня подвела, и более скромный номер Мориса оказался по другую сторону коридора, с видом на Профессора Тульпплейна. Мне уже не так настоятельно хотелось, чтобы он непременно проживал рядом, но когда он увидел, как расположился я, вид из окна его, похоже, так заворожил, что я предложил ему поменяться номерами, и он тут же принял мое предложение и перенес свои пожитки в апартаменты, а я свои вещи отнес в то, что называлось “классическим номером”.
После череды интервью и чтений в книжном магазине в центре города наш последний амстердамский вечер оказался свободен. Мы отыскали уютный бар с видом на Синий мост и устроились в глубине зала, среди подушек и горящих свечей.
– Наш последний вечер вдвоем, – произнес он, когда мы чокнулись бокалами. – Эти несколько месяцев были великолепным переживанием, Эрих. Я очень вам благодарен.
– Ну, вы замечательно мне помогли, – сказал я. – Вы не просто очень толковы, но еще и спутник хороший. Не знаю, как бы выдержал все эти поездки без вас. Воображаю, что преуспевающие романисты, должно быть, с ними ужасно мучаются.
– Но вы и сами – преуспевающий романист, – сказал он, смеясь. – По крайней мере, с тех пор как выиграли Премию.
– Я имею в виду богатых и знаменитых, – исправился я. – Тех, у кого есть читатели, а не тех, кто получает награды.
– А они должны исключать друг друга?
– В идеальном мире – нет. А в настоящем, как правило, да.
– У меня все будет не так, – произнес он, уверенно кивая.
– Правда? Это каким же образом?
– У меня будут и читатели, и награды.
– Вам немного надо, а? – спросил я с легкой улыбкой.
– Мой агент считает, что я могу совмещать коммерцию с искусством.
Я вскинул