как у тебя хорошо! – совершенно искренне вырвалось у Полины, когда она переступила порог квартиры.
– Не у тебя, а у нас, – поправил ее Кирилл. – Тебе правда нравится? Но если ты вдруг захочешь что-то переделать или обновить, я вовсе не буду против.
– У тебя была замечательная мама! Чувствуется, что она вложила в обустройство этого жилища всю свою душу. К тому же у нее был отменный вкус. Так хорошо мне было только в доме родителей. Я ничего не хочу и не буду переделывать, – сказала Полина. – Здесь все именно так, как сделала бы я сама, если бы мне пришлось этим заниматься.
– Очень рад это слышать! Но не забывай: теперь ты здесь хозяйка и квартира в полном твоем распоряжении.
– Спасибо, дорогой! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы были счастливы в этом доме, – с этими словами Полина обняла мужа и нежно его поцеловала.
Но кое-какие изменения все-таки пришлось сделать. В комнате Егора сначала появились кроватка и манеж, затем – горки и лабиринты и, наконец, целый спортивный комплекс. Кирилл с удовольствием играл с малышом, а Полина с умилением наблюдала за их возней. Он искренне привязался к мальчику.
***
Егору исполнилось три года, когда Ирина Викторовна вышла на пенсию и взяла на себя заботы о внуке. Полина позвонила Глебу Владимировичу и без обиняков спросила:
– Я могу вернуться на кафедру?
– Безусловно! – прозвучало в ответ. – Приезжайте в университет, обсудим детали, и с первого сентября можете приступать к работе.
С первого сентября Полина начала преподавать курс древнерусской литературы, тщательно подготовленный за лето.
На кафедре царила атмосфера творческого хаоса. Каждый преподаватель читал свой курс так, как считал нужным. Сюда бесконечным потоком стекались представители литературной элиты Петербурга. Споры о русской литературе и о месте в ней того или иного писателя не стихали здесь до позднего вечера. Кафедра больше напоминала своего рода постоянно действующий литературный клуб.
Глеб Владимирович недавно вернулся из Америки, где, получив грант Библиотеки Конгресса, около двух лет занимался исследованием творчества Теодора Драйзера. Опираясь на архивные материалы, пролежавшие семьдесят лет в спецхране после поездки писателя в СССР, Глеб Владимирович заставил американских биографов Драйзера по-новому взглянуть на творчество писателя и его общественную деятельность, чем снискал их признательность и уважение. И теперь у него постоянно гостили коллеги из разных стран.
Полина была рада знакомству с людьми, статьи и книги которых ей доводилось читать. Она восхищалась ими, и то, что сейчас они общались с ней на равных, она воспринимала как еще один подарок судьбы.
Казалось бы, все в ее жизни сложилось наилучшим образом: заботливый муж, чудесный сын, интересная работа в коллективе коллег-единомышленников и любимый человек, пусть не с ней, но рядом – они виделись теперь очень часто. Правда, оба вели себя так, будто ничто, кроме исключительно деловых отношений, их