к чему это привело? Они перестали друг друга понимать, он уж точно не понимал откуда взялась обида на мать, – на него понимал, даже в некоторой степени был рад ее не радостным эмоциям. Для него это значило возможность прощения, шанс на новое начало для них обоих. Пусть сердится, гневается, плюется ядом и желчью, злится, ненавидит его, он переживет все …и каждое оскорбление, каждую эмоцию примет с благодарностью.
Себе мог признаться, как сильно боялся приезжать сюда, как нервничал, злился из-за этого, но боялся подписывать контракт на заказ в этом городе. Знал, что не удержится и ринется на пролом к той, что дороже всего на свете,– так и вышло по сути, с оговорками конечно, но так и вышло. Страх никуда не делся, и когда увидел ее машину, увидел ее саму: жутко похудевшую, осунувшуюся, бледную, с немного впалыми щеками, но до боли родную, – пропал… страх затопил голову. И встретил ее спиной, затылком ощущая ее присутствие в кабинете, но лицом повернуться и заглянуть в глаза, боялся. Увидеть равнодушие, спокойствие, невозмутимость, холодный расчет – опасался этих проявлений. Если бы увидел, значит конец. Ничего не исправить, не построить заново. С ее равнодушием он бы никогда справиться не сумел, однозначно.
Но, заглянув в родные глаза, его такими эмоциями обдало, что из легких воздух вышибло напрочь на несколько длительных секунд, а потом его девочка взяла себя в руки, напустила спокойствия и принялась за свою работу.
А вечером, когда ему было тяжелей всего, поехал к ней и вот там на него обрушилась вся мощь его любимой женщины. Всегда такой она была или нет, но про эту особенность жены накапливать, а потом взрываться он помнил прекрасно, обычно боролся с такими вещами в несколько другой плоскости, но переводить все к постели не стал, этого она точно не простила бы. Оставалось молча слушать сначала ее, потом Вовку, потом снова ее.
С ней по-другому нельзя,– либо терпишь пока достаточно накопится и потом наслаждаешься извержением вулкана, либо доводишь ее сам и сразу становится понятно, что копилось там внутри, куда она пускает с очень большой осторожностью. Вот он и говорил то, что выводило ее из себя, давил. И собирался надавить еще больше, почву из-под ног вышибет, чтоб ее проняло да так сильно… кто-то посчитает его дураком, зачем злить и так злую женщину, но так будет лучше в первую очередь для нее самой. Он понимал положение дел с Кириллом: она его любит как брата младшего, будет помогать, любить, заботиться, но сама ситуация будет давить. Никогда Таня не вмешается в отношение родителей к парню, не скажет открыто, что о них думает и это будет давить, еще и он сам… ее эмоции и на его счет. Не выдержит и захлопнется, как в ракушку спрячется и все, даже Кирилл не поможет. Поэтому будет давить и снова давить, не отступится.
Результат превзошел всякие ожидания, непонимание между ними росло в масштабах геометрической прогрессии, что никак не могло принести ему хоть какой-то радости.
Все прокручивал ее фразу, или оговорку скорее, а сам вспоминал как они познакомились…
История