вдруг лица
Воспрянувших прохожих.
Чтоб в мыслях оживиться,
И ты воспрянешь тоже.
Инвентаризация
Я с комиссией хожу
Инвентаризационной.
Подотчётны каждый жук
Нам и каждая ворона.
Я ищу, ядрёна мать,
Выпучив, как жаба, зеньки,
Чтоб в тетради прописать,
Инвентарные наклейки.
Коли цифру проглядел,
Не скажу – вписал иначе,
Наш слезами главный чел
Крокодиловыми плачет,
Да глядит как крокодил
На тебя янтарным глазом.
И тогда, что пропустил,
От балды припишешь сразу.
А потом при сверке вдруг
Происходят нестыковки.
Все тогда вопят вокруг:
«Это явно почерк Вовки!»
«Тут наклон сильней в разы» —
Возбухаю как цистерна:
«Закорючка эта, зырь,
Для меня не характерна»…
Что заглядывал за день
…надцать раз под юбки дамам,
На меня не «бросишь тень» —
Нагибаюсь беспрестанно.
Акакий
Кудлатая нашлась,
И в этом было чудо.
Болонка приплелась
Голодная под утро;
Протиснулась в лабаз,
Что ветхо возвышался.
Здесь каждый, кто горазд,
Работе предавался.
Акакий мастерил
Из клёна табуретку,
А челюсти стропил
Свисали над разметкой.
Кудлатая башка
Смотрела виновато
Из грязного мешка
В лицо одутловатое.
Она была его
Последняя отрада,
Но первая любовь.
А больше и не надо.
Мэйд ин раша
Баба Глаша, мэйд ин Раша,
Ночью даже в поле пашет.
Внук Серёжа корчит рожу,
Что негоже ночью – тоже.
Сверху слышен голос Миши
(Чтоб он ниже рухнул с крыши):
– Дед Тирентий, сломан вентиль.
– Заибеньте в изоленте!
Есть ведь Саня где-то в зале —
Вы там сами.., я же занят!
Старый ворон, думок полон
(Вкратце, что не тётка голод),
Клюв свой точит на поклажу,
Солонину, мэйд ин Раша…
Отбивание от рук
Как устали, старый друг,
От тебя мы – нет уж силы!
Отбивание от рук
Пользы ведь не приносило
Никому и никогда —
Заблуждением ты болен.
Только лечит всё вода,
«Лексус» есть под боком коли.
Знаешь, старый рыбачок
Лучше новых двух: а значит,
Рюкзачок – через плечо
И рванули, порыбачим!
Безжалостные пчёлы
Безжалостные пчёлы останутся без жал.
Голубые глазки
Голубые глазки
С карими встречались.
Волосы сплетались
Тёмные и светлые.
Руки обнимались.
Губы