align="center">
Космический поток
Когда топазов нежность улыбнется,
я устремляюсь в творческий занос,
работать не привык я, как придется,
мне чужд в процессе каждый перекос.
И зелень турмалинов греет душу,
бериллов россыпь кажется венцом,
я стиль свой необычный не нарушу,
займусь с утра коралловым кольцом.
Мелькает инструмент и мысль играет,
и в помощь мне- космический поток,
за ним рука изгибы повторяет,
и, может, из творенья будет толк.
Ведь в деле незаметно время тает,
покрылись пылью руки и лицо,
я радуюсь, что женщины мечтают
надеть мое волшебное кольцо.
Страна забвения
А мой заплаканный закат
сквозь дождь рассыпавшись лучами,
над лесом плыл, как на парад,
играя с радугой цветами.
И мне запомнился тот день,
он нам принес с собой удачу,
я был красой твоей задет,
к улыбке солнечной в придачу.
Ты стала мне дороже всех,
судьба стремительна, как ветер,
я помню твой призывный смех,
любовь дарящий на рассвете.
Вода, кувшинки, дикий плес,
и пожелания на счастье…
Мечты мои с тобой унес
в печальном сумраке ненастья.
Полгода в горести прошло,
устало жить со мной везенье,
нас время в зиму завело,
в страну печали и забвенья.
Любовь накатила…
Любовь накатила, взорвав сознанье,
в душе растопив залежалый снег,
во тьме разжигая мои желанья,
приняв небывалый для сердца бег.
Свихнулись от шока притихшие мысли,
я дни провожу в ожидании мечты,
былые победы исчезли без смысла,
я сжег за собой этих дум мосты.
Зимой наступила весна нежданно,
поверив в любовь, распустились цветы,
мне даже становится как-то странно,
что мне отдала предпочтение ты.
Полжизни в рутине прожив, тоскуя,
теряя к годам и любви интерес,
я встретил нежданно звезду такую,
с которой сгорю, без сомнения, весь.
Благая справедливость
Я в заблуждении своем укрыться рад,
в обыденность душа моя не рвется,
проблемы встали, словно на парад,
и мир над нашим пафосом смеется.
Зажал стремленья душный поясок,
все туже обволакивая разум,
загнав нас в домовину из досок,
решив покончить с принципами разом.
Осталось на рассудок уповать,
но белых пятен нет в моем копаньи,
О чем еще позволено мечтать,
куда податься в хрупком мирозданьи.
Откуда спесь и чопорность взялись,
затравленная каторжная