я сам тут все сложу!
Они подошли к малышу, который несчастно смотрел по сторонам и держался за палец. Пнув в сторону топор, с перепачканным лезвием, Алистер присел, разжав через сопротивление пальчики. Кончик указательного пальца до первой фаланги болтался на кусочке кожи. Крик усиливался, и Боджи позвал маму, продолжая оглядываться. До сегодняшнего дня он не задавался вопросом, где она и вообще не разговаривал. От досады Алистер даже схватил Россдара за ухо и со всей силы встряхнул:
– Мы не богачи, чтобы позволить себе болеть! – рявкнул он. – Запомни это!
Алистер взял с дивана шапку и тяжелым шагом вышел из дома. На какую-то долю секунды Россдару показалось, что и Алистер решил их оставить и страшно перепугался, что он больше не придет.
– Хватит плакать! – воскликнул он малышу. – Что я могу сделать? Зачем ты полез к топору? Хватит плакать! Перестань! – разрыдался Россдар.
Присев рядом с ним, он потер покрасневшее ухо. Ему было не столько больно, сколько обидно и досадно от того, что Алистер разозлился. Но Боджи продолжал горестно звать маму.
Алистер вернулся к вечеру. Достаточно скоро, чтобы в ранку еще не успела попасть инфекция, и достаточно долго, чтобы Россдар успел успокоиться. Вместе с ним пришла Айока с сумкой-мешком через плечо. Алистер прошел к Боджи и, подняв, унес его на кухню. Посадив его на стол, он показал ей дрожащую детскую ручку. Прицокнув языком от сочувствия, она вытащила из сумки зеленый бутылек с коричневой крышкой и отвинтила ее.
– Можно было успеть пришить, – заметила Айока.
– У меня только Россдару на тулуп осталось, – хмуро ответил он. – И на еду я им должен оставить.
– Ясно, – понятливо кивнула она. – А ты сам-то к зиме готов?
– Я разберусь, – заверил ее Алистер.
– Промоем ему рану сначала, – Айока вздохнула и предупредила. – Заживет плохо.
– Главное, чтоб не помер, – решил он.
Россдар не хотел заглядывать на кухню и видел только суетившиеся тени в отсвете на полу. Боджи вновь разразился рыданиями, когда вода коснулась открытого места ранения. Айока вытащила из бутылька маленькую ложечку с искрящейся мазью болотного цвета. Густо покрыв отрезанный палец лечебным средством, она подула и смесь с шипением начала впитываться. Новый всплеск рыданий малыша сотряс стены хлипкого домика. Она забрала у Алистера братика и принялась укачивать.
– Что это? – спросил он, наблюдая за ней.
– Это смесь яда змеи, сок сердунчиков, что-то еще и, разумеется, волшебный наговор. Куда же без него. Магом быть очень выгодно. Купила у донг Люшиса, – ответила Айока, начиная ходить по кухне. – Он единственный честный лавочник в нашем Угольном квартале. Хоть и ворчливый до ужаса.
– Это да, – согласился Алистер и заметил. – Тебе идут распущенные волосы. И вообще ты очень красивая.
Боджи успокаивался. Не отреагировав на его слова, она посмотрела на заживающий палец. Мазь полностью впиталась, и новая кожа стремительно