старинную лазерную указку, видимо, талисман и, повернувшись от демонстрационного экрана, расправил серый комбез лаборатории, пройдя к столу, сел в кресло. – Кроме двоих тяжелых, о ком я сейчас докладывал, есть еще семеро пострадавших – вывихи, контузия, ударное воздействие и шок. У одного из гостей кратковременная кислородная недостача. У троих плюс ко всему радиационное облучение, термические ожоги сетчатки глаз и кожных покровов лица. И, естественно, неглубокие изменения на клеточном уровне вплоть до… В общем, четверо из девяти сейчас находятся в биорегенах.
– Спасибо, Натан Петрович. Мы не сомневаемся, Вы приложите все усилия для выздоровления пострадавших. Сейчас я бы хотел услышать главного инженера.
Руководитель станции, он же руководитель полета и командир экипажа, по совместительству еще и ведущий научный специалист в работе полевой станции-университета, Жорж Солье оторвался от процессов на окруживших его экранах и, набрав команды на панели управления, повернулся к следующему докладчику: – Простите, я не могу оставить процесс, прошу вас, говорите.
– Ну, полный перечень необходимых работ есть у каждого.
Присутствовавшие на брифинге десять человек из руководства комплекса и университета согласно покивали. Главный инженер переключил управление – и информационная полусфера в центре стола преобразовалась в макет станции, висящей в пространстве. Диск конструкции, темнея проломами, медленно поворачивался над столом, на прозрачных экранах вокруг полусферы побежали строчки данных. Люди, глядя на макет, помигивавший огоньками, терпеливо ожидали продолжения.
– Я расскажу последовательность событий, как ее удалось восстановить. Сейчас вы видите, что происходило со станцией. Итак, 09.43 по времени станции. Скорость 27,0977 километра в секунду. Гравитация 56 объектов. В среде изменений нет. Все системы станции в норме. Мощность исследовательского сегмента 75 процентов. Все системы разведки и мониторинга ближнего радиуса работают на сто процентов. ПЛ-контур как раз настроен на любые изменения во внешней среде в четырех естественных и двух предполагаемо-фиксируемых измерениях. Это новая настройка, но семь найденных до этого, фиксируемых контуром алгоритмов, когда другие состояния реальности отзывались на сканер, тоже активированы. Да их и невозможно просто так выключить – это ведь не обогреватели, – главный инженер улыбнулся. – Я это к тому, что появление аномалий просто ниоткуда никак не удалось предсказать, – инженер сделал паузу.
– А Ливит? Он их тоже не почувствовал?
– Совершенно верно. Он описал аномалии как отсутствие чего-либо.
– Так. Отсутствие. Потом говори, не мешаю.
Люди за столом, как всегда в таких случаях, невольно заулыбались, слыша уже привычный голос друга, не являющегося человеком.
– Спасибо, Ливит. Итак, как вы видите, станция идет немного под углом, вращение диска естественное, погрешность менее сотой доли процента. Обратите внимание на точную скорость