откосе с соседней площадки летит Валерка Белугин со своим чемоданчиком. Вернее, сначала летит его «балетка», а за ней – кубарем под откос – Валерка. Видимо, он решил, что пора уже прыгать.
Поезд уже еле-еле полз. Показался вокзал и стрелочницы с флажками. Начальник станции вышел на платформу.
– Ну, теперь пора, – решила я и соскочила с подножки вагона. Наверное, я как-то случайно удачно спрыгнула по ходу движения поезда, что не упала, хотя была в узкой юбке, с сумкой и с фотоаппаратом на плече. Я приземлилась, пробежала несколько шагов, оглянулась и обомлела. То, что я увидела, словами описать было трудно.
Рядом со мной, с подолом на голове, лежала одна моя подружка.
Я кинулась к ней:
– Шурочка!
Не успела я помочь ей встать – тут летит моя вторая подружка, тоже кубарем и приземляется в той же позе.
– Людочка! – закричала я, а когда оглянулась и посмотрела вокруг, то увидела, что вся платформа вдоль вагона завалена телами в разных нелепых позах. Ребята все продолжали прыгать и падать, разбивая коленки, локти и даже носы.
Начальник станции, работники вокзала и пассажиры на вокзале были просто в ужасе. Никто не мог понять, что происходит? Зачем с товарняка прыгают и разбиваются эти дети? Тем более, что поезд спокойно остановился. И мальчишки, которые предложили нам ехать этим товарняком, спокойно сошли на перрон. Они прекрасно знали, что поезд остановится. Они так просто пошутили. И тридцать человек в ссадинах, кровоподтеках, со стонами, со слезами побрели домой. Под первой попавшейся колонкой замыли раны, умылись, поглядели друг на друга и захохотали. Стали подтрунивать друг над другом, вспоминая, кто как летел, и как лежал. А когда увидели, что Шурина юбка стала длиной, почти до пола, мы никак не могли понять, как она могла от удара об землю так вытянуться. Тогда Шура подняла кофточку, надетую поверх платья, и все увидели, что ее юбка полностью оторвалась от верхней части и держится на одной только нитке. И нам стало еще смешнее.
На ребят, этих шутников, мы, конечно, разозлились. А им хоть бы что. Мол, мы же не знали, что вы такие глупые, поверите и будете прыгать.
Нам бы надо было их поколотить. А пришлось еще и выгораживать перед директором. Что, мол, никто нас не заставлял прыгать. Мы сами так решили. Ведь начальник станции пришел в школу и нажаловался на нас. Но нас только поругали, да и то не сильно. Все были счастливы, что обошлось без серьезных травм, переломов и увечий. Отделались синяками и ссадинами.
А прогулка эта запомнилась надолго. И до сих пор при встрече все ее вспоминают. А ведь уже давно стали бабушками и дедушками.
Зуб
В нашей семье у всех были очень хорошие зубы. Во всяком случае, я не помню, чтобы в детстве меня водили к стоматологу. Да и мама рассказывала, что мой дедушка (мамин отец) своими крепкими зубами даже стаканы грыз. Мог водки выпить, а стаканом закусить. Спокойно отгрызал краешек граненого стакана. Я думаю, он его, конечно, не ел – на публику работал. Но получалось очень эффектно.