пятидесяти-ста метрах от нас.
Они сориентировали нас на небольшую землянку-сторожку, что стояла совсем неподалёку, где можно было отогреться. Дойдя до неё и просидев там в тепле пару часов, мы с отцом наконец-то пришли в себя. Сторож, охранявший колхозное сено, напоил нас кипятком, показал место, где можно перейти широкую в тех местах Волгу в направлении поселка Ляхово, где у отца жил один из его коллег по бригаде. Но при этом строго-настрого предупредил, чтобы мы шли четко на обозначенный им ориентир. Мол, в других местах промоин много, занесённых снегом. Можно провалиться.
Пошли. Время было уже около двенадцати ночи. Видимость очень плохая. Двигались строго след в след, на определенном расстоянии друг от друга. И тут отец попал в полынью. Хорошо ещё, сторож надоумил нас слеги18 взять да и промоина эта оказалась не сильно глубокой.
Тем не менее, когда мы дошли до Ляхово, мокрая одежда на отце, замерзшая на морозе, практически вся полопалась. Благо встретили нас там хорошо. Накормили, отогрели. Товарищ отца дал ему другую одежду. А рано утром – бегом к поезду. Надо было домой успеть, а потом отцу ещё и на работу. До станции-то километра три, да от неё до нашего Высоково на поезде ещё три.
В итоге всё сложилось, к счастью, довольно удачно. И домой успели завезти всю картошку, что наменяли, и на работу в понедельник утром отец не опоздал.
Только вот происшествие это с его ночным «купанием» не прошло бесследно. Вскоре он тяжело заболел. Его положили в больницу. Но болезнь развивалась стремительно, и 23 мая 1943 года отец умер…
Жить после этого стало ещё тяжелее. К тому же на руках у мамы остался мой девятимесячный брат Юра.
С того времени и началась моя взрослая жизнь. Хотя и родственники мамины помогали, и мать продолжала заниматься шитьём, потеря отца всё равно была невосполнимой.
Несмотря на то что мне шёл только четырнадцатый год, теперь летом заготовкой торфа я должен был занимался один. Кроме того, зимой с друзьями в лес ездили, лазили по соснам, срубали сухие сучья, которые можно было использовать как дрова. Ну, а потом – лодки строил, на рыбалку и охоту ходил…
В общем, хлебнула тогда семья наша лиха, что называется, по полной. Хотя что тут говорить? Ведь очень многие тогда так жили…
В 1944 году я окончил школу-семилетку. Хотел идти работать на завод, чтобы маме с братом, да и мне с ними жить полегче стало. Но мама настояла, чтобы я учился дальше.
В результате меня приняли в Сормовский машиностроительный техникум, как и хотела мама. Учили там по двум специальностям – сварщик и техник-механик. Я выбрал вторую. Учились мы вместе, три друга-одноклассника… Каждый день приходилось ездить из нашего Высоково в Сормово и обратно. Техникум-то находился фактически на территории завода.
Когда стукнуло мне 18 лет, пришла повестка из военкомата. В общем-то, всё как положено. В тот период вопрос о том, идти или не идти на службу в Вооруженные Силы