пытаясь ощутить его дыхание, однако через несколько секунд вопросительно посмотрел на доктора.
– Он жив, господин Райх, – поспешил заверить генерала доктор, – находится в коматозном состоянии. Полное отсутствие реакций организма на внешние раздражения. Очевидно, это после бомбёжки. Я перепробовал на нём все средства, вплоть до электричества.
Бригаденфюрер скользнул взглядом по лицу лежащего, после чего брезгливо, двумя пальцами, осторожно сдавил кисть молодого человека, пытаясь прощупать пульс. Рука оказалась холодной, как у мертвеца. Слегка припухший безымянный палец стягивало тонкое золотое колечко.
– Пульс слабый, – снова заговорил доктор, – и редкий. Как у спортсмена-гребца, – добавил он.
Генерал достал из кармана платок, вытер руки.
– Это не спортсмен, – сказал он после паузы. – Это журналист.
Обойдя вокруг кровати, Райх подошёл к стулу, на спинке которого висел новенький китель пленного.
После того, как русские самолёты, направлявшиеся на запад, завернули обратно, и, наспех побросав бомбы, ушли восвояси, похоронная команда на станции Шепетовка, собирая немногочисленных убитых у железнодорожного полотна, подобрала наполовину присыпанного землёй военного в необычной униформе. При нём, кроме документов, были обнаружены планшет и фотоаппарат. В тот же вечер «странного» русского, так и не пришедшего в сознание, доставили в лагерь для военнопленных.
За два месяца войны в России, с июня по август 41-го года и ранее Франц Райх не видел у русских такой формы. На правой стороне кителя, прямо над карманом сверкала большая красная звезда. Но не этот орден привлёк внимание бригаденфюрера СС. Вместо привычной гимнастёрки с ромбами на петлицах на обоих плечиках кителя были пришиты погоны. Райх провёл ладонью по одному из них, словно желая смахнуть с него четыре маленькие звёздочки.
– В карманах больше ничего не было? – наконец спросил он.
– Никак нет, герр генерал, – последовал ответ доктора.
– Слушайте, доктор, это очень важно. – Генерал повернулся, в упор посмотрел на своего подчинённого. – Если до утра пленный не придёт в себя, мы отправим его в Берлин. Я напишу письмо рейхсфюреру. Вы будете сопровождать пленного.
– Так точно, герр генерал. – Доктор невольно подтянулся на носках и стал выше ростом.
– И ещё одно. – Райх достал из кармана фотокассету. – Это надо проявить до утра и сделать хотя бы несколько снимков.
– Я думаю, господин Райх…
– Думайте быстрее, доктор. – Генерал направился к выходу, но доктор, спохватившись, взволнованно выкрикнул ему в спину: «Хайль Гитлер!», отчего лицо бригаденфюрера нервно дёрнулось, и он через плечо с досадой бросил:
– Хайль!
«Красноармейскую книжку иметь всегда при себе. Не имеющих книжек – задерживать. Темников Федот Георгиевич», – в который раз читал генерал документы пленного, – «1917 г. рождения, в РККА