А Виннету – вождь аппачей в исполнении ох как фееричного, по её разумению, киноактёра Пьера Бриса (кажется, в него влюбилась на всю жизнь) так и захватывал взволнованный дух девчонки, что она наедине не раз просматривала и дух ауры, и очертание чуть ли не идеального мужчины, конечно же, по её разумению. И вот сейчас в этот миг какого-то прекрасного настоящего рядом, совсем рядом она увидела и очертание, и дух ауры того самого Виннету – вождя аппачей, и именно его – того самого блистательного киноактёра Пьера Бриса, от которого когда-то так и замирал заворожено взволнованно ох пылко романтический дух ещё тогда подростка девчонки…
Она, перейдя через шоссе, ступала по грунтовой дороге, ведущей в Нарангол, что в двух километрах от тракта. Получалось так, что эта девушка будет попутчицей примерно на сорок минут неспешным ходом. Он её не знает, он ей никто. Кивнуть приветственно, пройти мимо и дальше гнать быстрейшим ходом, оторваться от неё, будто по кругу стадиона в беге стайеров или тех же из спортивной ходьбы. Но не кивнул, так пошёл рядом. А сердце забилось учащённо, но не поспешил унять, чего добивались на тренировках с Учителем. А получилось бы?
Она увидев его впереди рядом с водителем маршрутки, не спускавшая взгляда сзади из салона, при подъезде к остановке напротив деревни Нарангол, призадумалась. Ведь идти до деревни два километра. Невольно она станет попутчицей этого чудовища единоборств. С надеждой оглядела салон, может, кто окажется из Нарангола, может, не они одни будут по грунтовой дороге, и может, кто-нибудь их хороших знакомых пойдёт в сторону деревни, тогда будет с кем общаться этому мастеру единоборств. Но ведь она почти никого не знает из этой деревни. А сердце забилось учащённо, попробовать унять. Не получается.
К ужасу ли, она увидела, что их только двое на остановке, и по грунтовой дороге идти вдвоём примерно сорок минут неспешным ходом. Уж лучше этот монстр единоборств, нисколько не здороваясь, прошёл бы мимо, да и чесанул бы в сторону деревни быстрейшим темпом, подобно стайерам иль спортивным ходокам. Кивнуть ли приветственно? Но она его не знает, она ей никто. И главное, она – девушка, и потому от природы первый ход не её. А это чудовище единоборства не кивнуло ей приветственно, но и не поспешило оторваться от неё как по кругу стадиона. Хотя, какое там чудовище, когда рядом с ней так и вышагивал упругости походкой тот самый Пьер Брис в роли Виннету – вождя апачей, тот самый, что благородством своим так и заворожил сердце тогда ещё девчонки – ученицы девятого класса.
Ситуация складывалась донельзя комичная. Они не приветствовали друг друга, и первые десять метров, первые сто метров шля рядом молча, не единого звука. И, конечно, статности фигур юноши и девушки позавидовать, залюбоваться, как и юности, молодости.
Она шла рядом, стараясь не обронить взглядом в сторону вправо. Он шёл рядом, стараясь не обронить взглядом в её сторону. И без слов было понятно и ему, и ей, что завитали, вихрем понеслись мысли о попутчице, попутчике, о них, оказавшихся в такой