разыгралась клаустрофобия?
– Ни какая не клаустрофобия, просто надоело висеть без дела, вот и начал проводить анализ, а он для нас оказался неутешительным.
– Ну, с чего ты взял, что не утешительный?
– Да потому, что мы потеряли свободу передвижения, потому что мы не можем по собственной воле покинуть это пространство. Алекс нам не сказал, как это сделать.
– Да что с тобой, что ты так взбеленился, никто никуда не собирается лететь. Мы еще даже не решили, чем будем заниматься.
– Хорошо, предположим, что решили вопрос с будущим, и как мы будем действовать дальше?
– Ден, ты переутомился, – мягко проговорил Георгий, – пойди, отдохни, развейся.
– Ну что ты, отец, со мной как с маленьким, пойми, мы им не нужны, они другие, у нас должен быть свой путь.
– И снова вопрос: какой?
– Я не знаю.
– А я знаю, это путь, который мы выберем сами, а не тот, который нам преподнесут на блюдечке с голубой каёмочкой.
– Ты очень точно выразился.
– Только мне от этого не легче, не хочется быть игрушкой, в чьих-то руках, сделай то, принеси это.
– Я уверен, так думаем не только мы, но и другие жители станции.
– Нет, Ден, жители внутреннего периметра просто живут, у них все есть, прекрасный климат, что еще нужно! Поэтому вопрос будущего станции – вопрос экипажа. Тут надо быть крайне осторожными, ты вспомни историю станции, вспомни, сколько войн было, и, кстати, по тем же вопросам, которые мы с тобой сейчас обсуждаем. Наши с тобой открытые дискуссии могут спровоцировать противостояние, а как следствие, беспорядки, там, где беспорядки, возникает много проблем.
– Отец, идеальное решение – занять всех работой, занять делом, тогда ни у кого не будет никаких мыслей, кроме работы и выполнения поставленной цели.
– Хорошо, вот и принимайся за полномасштабное изучение межвселенского пространства.
– Согласен, достойная задача, но это только оттягивает решение основного вопроса.
– Обещаю, мы примем решение большинством голосов, и на наше решение повлиять никто не сможет.
– Хочется верить, – ответил Ден, выходя из навигационного отсека, Георгий остался один, окружённый пустыми глазницами экранов.
«Ден прав, тысячу раз прав, но как отыскать эту достойную цель? Алекса нет. Уверен, членов экипажа посещают такие же мысли. Надо с этим кончать, надо с этим бороться».
Георгий уселся на место оператора и подключился к навигационным и сканирующим системам – ничего, черно как в омуте, ни одного проблеска, ни одного движения, да что там движения, ни одного атома вокруг. Георгий сделал запрос управляющей системе об исправности аппаратуры, и тут же получил исчерпывающий ответ о ее идеальной работе. Еще раз обшарил все вокруг – ничего. Вдруг послышался треск в аудиосистеме.
– Отец, вы чего там с Деном разволновались, – услышал он чистый голос Алекса, – мы скоро будем, никто вас ни к чему принуждать не будет, никто вам предлагать ничего не будет, вы сами выберете свой путь. И каким бы он не был, мы будем его уважать.
Георгию