постоянно грезила о своем черном мустанге. В подростковом возрасте подруга даже занималась конным спортом, пока не получила серьезную травму. Я же восхищалась этими животными издалека, так как очень их боялась.
– Это здорово! – сказала я, посмотрев на Лешу. Он стоял, светясь от счастья. Ранчо была Марусина мечта, и я больше чем уверена, что с Лешкиной подачи и, главное, спонсирования родители решились на такое «предприятие».
Все-таки за подругу я была спокойна. Она в надежных руках.
Домой ночевать я сегодня не вернулась. Обои клеили мы почти до двенадцати ночи, а потом решили немного поужинать и выпить вина. Поэтому, когда мы освободились, за окнами была уже глубокая ночь. Ноги уже просто не держали. Хоть я и пыталась сопротивляться, Маруся постелила мне в гостиной и приказала спать. Они с Лешей заявили, что домой меня уже не отпустят, а увезти сами не могут, так как все мы выпили и были не в состоянии садиться за руль. Поэтому я покорно смирилась и уснула, как только голова коснулась подушки.
***
Домой я вернулась утром. Проснувшись в восемь, больше не смогла уснуть, вызвала такси и вышла тихонько из квартиры. Марусе написала записку, чтобы не теряла.
Я испытала небывалое облегчение, когда закрыла за собой дверь квартиры Алекса. Не знаю, когда я успела так прикипеть к этому месту, но сейчас действительно ощущала его своим домом.
Квартира встретила тишиной.
Собиралась на носочках просочиться в спальню и урвать еще хоть пару часов сна, но планы провалились. Алекс сидел в гостиной и смотрел в окно, когда я прошла мимо, он обернулся. Мужчина был все в той же рубашке и черных брюках, в каких вчера ездил на праздник в садик. Вид слегка потрепанный, рубашка наполовину расстёгнута на груди, волосы, всегда безупречно уложенные, сейчас разметались в беспорядке, в руке пустой стакан из-под виски.
– Даша, ты почему не берешь трубку? – спросил мужчина, вставая с кресла и оглядывая меня с ног до головы.
– У меня не звонил телефон.
Я достала из сумки мобильник и попыталась включить экран. Он не загорался. Ну, конечно не звонил, он в принципе не работал.
– Видимо, села зарядка, – сказал я.
Мужчина хмурился, был зол и явно недоволен. Только чем? Неужели тем, что я не ответила на звонок? Так вроде мне и не пятнадцать. Девочка уже большая.
– Ты тоже не ночевал дома? – зачем-то решила спросить я. Не понимаю, с каких пор меня стала волновать личная жизнь хозяина квартиры, но сердце неприятно кольнуло от сознания того, где возможно он провел ночь. Особенно, с кем.
– Я-то как раз дома тебя ждал. А вот где ночевала ты?
– Что значит ждал?
– Дети к моей матери уехали ночевать, я приехал в одиннадцать домой, а тебя нет.
– …. – я не знала, что сказать. Замерла, как истукан в пороге, и не могла отвести взгляд от лица мужчины.
– В двенадцать нет. В час, в два, три. На телефон ты не отвечаешь. Где ты была?
Я искренне не понимала причину этого допроса. Вроде он мне не отец, не муж, не брат, не сват, да вообще никто. Начальник, но это не дает