в багажнике.
Ника, с облегчением хлопнув крышкой багажника, чуть не бегом отогнала тележку и кружным путем вернулась к машине. Цыганки, впрочем, уже и след простыл.
И, вроде, ничего особенного эта встреча не принесла, но какой-то осадок остался.
Косметику Ника поборола. На ходу допивая кофе, она чмокнула маму сладкими кофейными губами, оставив в ее руках недопитую чашку. От мамы пахло мамой. И желтой пожухшей усталостью. Болеет и молчит, терпит. Надо заняться ее ногами, пока не запустили вконец.
Запрыгнула в лифт – встреча через полтора часа. Нужно успеть добраться до Москвы, пересесть на метро для скорости, доехать с пересадками до синей линии, станции Арбатской и желательно не иметь при этом помятого вида – встреча же.
Ника работала переводчицей с популярного ныне китайского. После подписания выгодных для России договоров, границы между Китаем и Россией гостеприимно открылись, буквально настежь, и Москва теперь просто кишела деловыми раскосыми людьми в пиджаках и, почему-то, в кедах. Этих самых раскосых бизнесменов было столько, что создавалось впечатление, что Великая Китайская стена и была-то создана только для того, чтобы народ не вываливался из Китая. А теперь ее прорвало.
Имея неплохо развитую интуицию и определенные чувственные преимущества, Ника в умопомрачающе короткие сроки, поражая преподавателей, освоила китайский. Он ей казался очень похожим на русский язык. Она даже не жалела о том, что английский когда-то, в свое время, у нее выучить не получилось.
Частенько в жизни Ники бывали ситуации, когда она «попадала в струю». Ника не разбогатела конечно безумно, но была вполне самостоятельной и самодостаточной. Она легко вела деловые переговоры, и, будучи привлеченным представителем уже не одного десятка фирм и частных предпринимателей, работала в общем-то сама на себя.
График, конечно же, был плотным, что удручало, поскольку все меньше времени оставалось для общения с дочерью. Но Ника утешала себя тем, что после третьей волны кризиса, прозванного СМИ «Мировым Великим», она вполне неплохо смогла удержаться на плаву, как минимум не ущемляя себя в быту.
Господин Сун Ли оказался пунктуальным сухопарым пожилым человеком, по всей видимости чистоплотным до педантичности. Явный маникюр на безупречно ухоженных руках выдавал его, как небедного себялюбца. От него слабо пахло пряным и горьким. Черный перец горошком. Знакомый вкус и запах – по всей видимости, он недавно овдовел.
Он традиционно по-восточному поклонился Нике в приветствии и тут же светски, весьма по-европейски, пожал Никиному сегодняшнему работодателю руку.
Андрей – статный, знающий себе цену, с горделивой осанкой, выдававший военную выправку, был средних лет москвичом. Сверкая белозубой улыбкой, он предложил продолжить беседу в ближайшем уютном кафе в стиле французского Прованса.
Ника заметила, что после приветственного рукопожатия с Андреем господин Ли ничуть не стесняясь продезинфицировал специальным раствором руки. И при этом от него так и пахнуло