утром сегодня
Заглянуло в оконный просвет.
Настроение предновогоднее?
Запах солнца? Да вроде бы нет.
Тишина как-то звонко щекочет,
И, меняясь на розовый цвет,
В сером дне раствориться не хочет.
Может так и задумано? Нет?
Чайник бьёт непоседливой крышкой,
И звеня, как старинный брегет,
Дует паром с весёлой одышкой.
Сумасшедший немного? Но нет.
Что такое? Заботы всё те же.
День как день. Не особо какой.
Ну… волос на макушке пореже,
Да спросонья торчат вразнобой.
Ай, да ладно. Чего не случалось!
Этих странностей не перечесть.
Может просто чуть-чуть показалось.
Но… предчувствие всё-таки есть.
ТРОПИНКИ СЛОВ
Н.
Идя по ним, я не был равнодушен, но чувствовал характер и мотив тропинок слов, чертовски непослушных, сплетённых в скандинавский детектив. Сказать по чести, это было славно, и выполнено не на дурака, как смыслы, что плутали своенравно, ловила непреклонная строка.
И я поверил в странного дракона, и то, что недосказана пока история московского притона с малявой от окурка до плевка. А трогая углы оконной рамы, мечтаю видеть прерванный полёт, и в сумерках, зализывая раны, надеюсь, что до смерти заживёт.
Что строки исчезают, это грустно. У них порой совсем недолог век. И жаль, что это место снова пусто, а рядом ничего святого нет.
В ЧЕРТОГАХ РОЖДЕСТВА
Не всуе будь помянут, крик ворон
Протяжной и скрипучей хрипотою,
Что колокола дальний перезвон,
Тревожит сон небесного покоя.
День гаснет догорающей свечой,
И сумерек наваристое зелье
Закат смакует с первою звездой,
Глотая их, как средство от похмелья.
Уняв свои безумие и нрав,
Отвьюжив снегопадом, поздний вечер,
Мне в душу прорывается стремглав
Тоской, и саваном ложится ей на плечи.
Минувшей жизни терпкое вино
Со вкусом вожделения и страсти
Я пью до дна, а с этим заодно
Все прочие печали и напасти.
Последний миг. И полночь, уходя
В чертоги Рождества, не возвратится.
Хор ангелов, немного погодя,
Откроет непорочную страницу.
Я жду, что грянет утро и свежо
Зарёю встретит ясной, полагая
С надеждами всё будет хорошо.
На то и весть. Случается. Благая.
ПРИЗРАК РОЖДЕСТВА
Ночь зажгла звезду на небе,
Как благую весть,
Что случилось в старом хлеве
Чудо из чудес.
И дары волхвов поныне
Мы храним в сердцах,
И любуемся святыней
В наших небесах.
Полночь лишь на полдороге,
Вот едва-едва,
Но стучится на пороге
Призрак Рождества.
ХОЛОД ГУБ ТВОИХ
Склоняюсь, как в прощальном поцелуе,
Туманный