годам, после окончания Университета, уже имел по тысяче за пятнадцать дней! С тех самых пор, как Оливи уехал в столицу Орензы, он за шесть с половиной лет ни разу не побывал дома. Когда от него приходило письмо, то у Ботно случался торжественный обед, после чего дядя Жоль надевал смешные круглые очочки без дужек и медленно, сбивчиво, пытаясь разобрать слова и понять их смысл, читал домочадцам вести от сына. Оливи писал родителям на меридианском, языке образованных людей. Маргарита и Синоли писали и читали по-орензски, но они считались безграмотными. Тетка Клементина тоже была безграмотна. Пока ее муж читал письмо, она нервничала, теребила салфетку, то и дело уточняя: не перепутал ли он опять чего-нибудь. В какой-то момент добряк Жоль Ботно вспыхивал, кричал супруге, что пусть, наконец, сама выучит меридианский и оставит его в покое, после возмущался, что Оливи снова пренебрег его настойчивой просьбой писать по-орензски и что пора бы их «модностольному сынку» хоть раз навестить родителей в их «дремучем захолустье», вместо того чтобы в каждом письме так обзывать «Богоблагословлённый Элладанн». В окончании своей тирады он выдыхал, выпивал махом целую кружку пива, принесенную испуганной женой, и продолжал читать.
Таким образом, жизнь у Оливи в Бренноданне сложилась удачно, а сиротки нашли новый дом во втором крупном городе Орензы, в столице герцогства Лиисем, в Элладанне.
Шесть с половиной лет назад, ворча и проклиная свою планиду, тетка Клементина согласилась оставить племянников, если те будут помогать ей по хозяйству. Во дворе дома Ботно имелся колодец, и в засушливую пору семья продавала воду (по медяку за ведро). Так что на лето Синоли превращался в водоноса, а в остальное время он помогал дяде в лавке. Везунчик-Филипп оказался слишком мал для труда, да власти до наступления отрочества не требовали за него уплаты податей: он играл до семи лет, как и положено детям, затем дядя Жоль арендовал для своего третьего сердешного ребенка учебник меридианского языка – и нынче этот симпатичный мальчик днем заучивал тексты, чтобы вечером продекламировать их наизусть. За свои старания он получал сласти от дяди и умилительные взгляды от нещедрой на нежности Клементины Ботно. Маргарита выполняла грязную работу по дому, и на это у ее тетки нашлись две причины. Первая: тетка больше не могла «тягать на себе всей этой свет», так как вынужденно воспитывала Филиппа. Вторая: Маргарита родилась в полнолуние, значит, имела целых три Порока, самых ужасных, по мнению тетки, из восьми возможных – Леность, Любодеяние и Уныние, – вот тетка изо всех сил и помогала Маргарите спасти душу, не позволяя ей лениться. Бесполезно девочка твердила, что родилась в лунное затмение, при ярко-красной луне, и что, как сказал священник, ее порочные склонности из-за этого ослабились, а единственная Добродетель, Нестяжание, усилилась солнцем. Тетка, слыша про красную луну, крестилась и требовала, чтобы маленькая грешница перестала ей врать, а ленью к доброму делу не испытывала терпения Бога. Руки девочки, столь