Три цветка и две ели. Первый том. Рина Оре

ну правда: мелкий, лихой, везучий! И горшок золота тебе подавай!

      – Я Лорко, – гордо заявил тот. – Бог ловкостей и обману. А у его былся и горшочак золоту, и Златовлавка тожа была. Златовласка у меня ужа имеатся, – улыбаясь, глянул он на Марили за дубовым столом. – Кстать, Рагнер, – понизил Лорко голос, – а дча тама за дика краса, а? Рыжа́я и зленоглазья, эка дракона, да?

      – Вот, бабуля, жених из Лорко – ни к черту, – строго смотрел на рыжеватого парня Рагнер. – Его песнями не обольщайся: он их всем подряд поет.

      – Не порть мне хоть этот вечер, Рагнер, – ответила королева. – Цыпленок старую курицу учить собрался!

      – Коль я и видю здеся стару куряцу, – подал голос Лорко, – то тока тама – у старого петуху, – указал он грузную Валору Хамтвир и Хильдебранта Хамтвира, носившего красный шаперон с петушиным гребнем, ведь знаком Хамтвиров был красный бойцовый петух. За дерзость Лорко заслужил очередную улыбку с больших губ королевы Маргрэты.

      Меж тем Маргарита, являясь спутницей Аргуса, должна была за ним ухаживать. Тарелки, конечно, у них были раздельные, но ей надо было угощать его, выбирать для него лучшие куски и следить, чтобы его тарелка не пустела. Она, тихонько вздыхая, потянулась к миске с толстыми личинками и, зачерпнув их большой ложкой, положила «яство» Аргусу на тарелку. Тот загадочно улыбался своими полными, чувственными губами.

      – Сэбя угозщадь не жэладь? Эдо вкусдно.

      – Нет… Не могу… – честно сказала она. – Вчера я каких-то змей кушала, но черви – это уже слишком!

      – Эдо нэ дчэрвь, – шире улыбнулся он и положил на ее тарелку одного червя. – Эдо хлэб. Пробуй. Пробуй, – почти приказал он. – Вкусдно.

      Кроме ложек, вместо двух кинжальчиков, лодэтчане вкушали при помощи трех коротких ножей: один был прямым и с резьбой на конце, второй – с загнутым вниз концом и третий – с загнутым вверх концом. Подливы они промокали хлебом, как и орензчане. Маргарита разрезала «личинку» и, не без труда нацепив кусочек на нож, положила его в рот. Другой рукой она взяла на всякий случай салфетку, чтобы выплюнуть подозрительное яство, но червь, действительно, оказался вареным хлебом, да еще и безумно вкусным.

      – Правда очень лакомо, – улыбнулась она Аргусу. – Лодэния не перестает меня удивлять.

      Он тоже улыбался и смотрел на нее темными, томными глазами, немного помутневшими из-за испитого ранее с Рагнером куренного вина.

      – Будто в Орэнзэ, – сказал он, глядя, как она кушает, неумело управляясь с «личинками» ножом. – Тъы внёвь вправё от мэня за зтол.