и затрепыхался. Но не от боли, боли он тоже не чувствовал, а от боязни, что огненная капля повредит точные механизмы внутри головы.
Так, крича и дергаясь, он свалился на землю. Высота падения была приличной, и удар отозвался во всех органах и сочленениях. Замкнулись какие-то важные контакты, бывшие еще секунду назад разорванными. Он сразу же прозрел, вспомнил все, что случилось в прошлом, и все, что предстояло сделать в будущем.
Он встал, осыпаемый пеплом с горящего в кронах пальм планера.
Органы движения и действия слушались плохо. Орган зрения – тот, в который впилась раскаленная искра, – никак не желал сфокусироваться. Он попробовал позвать напарников голосом. Надежда на то, что люди уцелели там, где едва не утратил функциональность он, боевой гомункулус с кодовым именем Люсьен, практически отсутствовала. Однако попытаться следовало в любом случае. Из ротового отверстия вырвался звук, подобный визгу металла, разрезаемого фрезой. Разумеется, люди не отозвались. Тогда он медленно, по спирали двинулся вперед, обыскивая местность. Надлежало, во-первых, найти трупы (для уничтожения), во-вторых, оружие (для использования). Задача ликвидации Черного Шамана оставалась для Люсьена главной.
Он не нашел ни того, ни другого, зато наткнулся на следы. Следы принадлежали его напарникам. Двое бойцов выжили и ушли выполнять приказ. Без него.
С необходимым ему оружием.
Он задействовал все сохранившиеся органы чувств и двинулся по следу.
Глава 5
Проснулись мы, как и положено диверсантам, с рассветом. Вместе с многочисленным зверьем и птицами, которые засели в густых ветвях и никак не желали показываться на глаза. Только яркие попугаи смело порхали в вышине да корчили рожи бесшабашные макаки, закидывая наш бивак шкурками фруктов.
Я с неудовольствием ощупал подбородок и щеки. Проклятая щетина лезла из каждой поры. Но не бриться же ножом. Хотя у Зака, кажется, даже мыло имеется. Воды, впрочем, жалко, и так не хватает. Или росы насобирать? Нет уж, сойдет и так.
Через пару километров к югу появились первые приметы того, что поблизости находится человеческое жилье. Явно обобранные плодовые деревья, истоптанные прогалины в зарослях, а в довершение – лай собак.
– Что это? – с тревогой прошептал орк, втягивая носом воздух. – Неужели собаки? Я вообще-то их жутко боюсь. Фобия у меня. Реакция на перенесенный в детстве шок. Мне психолог толковал.
– Слушай больше этих шарлатанов.
– Да серьезно тебе говорю, фобия. Меня ребенком доберман покусал. Наверное, почуял, что я не человек.
– Расслабься, – сказал я уверенно. – Это птица какая-нибудь. Попугай, например.
– Откуда попугаю знать, как лают собаки? – продолжал ныть орк. – Если лает, значит, слышал.
– Ну и слышал. Может, это вообще енотовидная собака тявкает, а не сторожевая.
Я вынул карту и напряженно всматривался в координатную сетку, пытаясь определить наше местоположение. Никаких нормальных ориентиров типа горных пиков, пропастей,