торые холодно глядели из-под густых тяжелых бровей. Его лоб был испещрен глубокими продольными морщинами. В юности, когда он открывал для себя, механизм функционирования мира в котором он живет, знакомился с людьми, их чувствами и отношением друг к другу, он часто и порой очень сильно удивлялся, когда его взгляды и мировоззрение отличались от преобладающих взглядов большинства других людей. Его добродушие и открытость неумолимо уменьшались с каждой новой появившейся морщиной. И чем глубже становились эти морщины, тем большее ожесточение и безразличие ко всему окружающему овладевало господином по имени Д.
Он шел по улице, погруженный в свои мысли. Проливной дождь намочил его пальто, вода струилась с полей его шляпы, но Д. продолжал идти, не желая остановиться и переждать непогоду. Его абсолютно не занимало, все что происходило вокруг. Этот темный город, с его яркими ночными вывесками, затхлым воздухом и гнилыми людьми, совершенно не интересовал Д. Порывы ветра швыряли в него мелкий дорожный мусор из подворотен и намокшие обрывки газет. Один из таких обрывков зацепился за каблук Д., но он неудостоил его даже взгялядом, продолжая шагать дальше с облепленным ботинком.
Д. шел в один из местных баров. Он сам до конца не понимал зачем идет туда. Обычно его вечер заканчивался в маленькой комнате, которую он снимал в старом трёхэтажном доме на пересечении двух крупных улиц, где постоянно собиралась прогрессивная молодежь. Он закрывал окна занавесками и засыпал под громкие пьяные разговоры и пошлый смех. Д. уже давно к этому привык и воспринимал эти неудобства, как должное. Иногда даже слышал интересные для себя новости. Но сегодня его обуяло необычное чувство. Чувство, что ему куда-то срочно необходимо идти.
Он быстро оделся и, несмотря на бушевавшую грозу, вышел на улицу. Д. шел по наитию, он не знал, в каком месте должен был оказаться, до тех пор пока возле дороги на одном из пешеходных переходов не увидел старый билборд. На этом билборде, когда-то красовался плакат с ярким изображением и каким-то рекламным слоганом, но со временем, плакат истрепался, стал невзрачным и почти нечитаемым. На билборде оставались различимы всего несколько слов: тоже, я, теплый, хочу, разговор… Причем слова: теплый и разговор, отчетливее всего были напечатаны ярко-зелеными буквами, сразу бросающимися в глаза.
Д. на мгновение остановился, присмотрелся к билборду и вдруг, совершенно точно понял, что ему нужно в один из баров этого города. Бар, в котором последний раз он был очень давно. Он не помнил ни его названия, ни адреса, где он находится, но помнил, что там состоялся некий разговор, который оставил в его воспоминаниях теплый след. Эта параллель с билбордом и этими словами ввела Д. в угрюмую задумчивость, которая разрасталась тем больше, чем больше он пытался припомнить с кем и о чем в том баре говорил.
Дорога сама вывела Д. к этому бару. Он сразу узнал тяжелую дубовую входную дверь. Он зашел внутрь, огляделся. В тусклом свете Д. различил пустой стол возле дальней стены и решил, что сядет именно там. Он снял свои пальто и шляпу, повесил их на вешалку и проследовал к примеченному столу. Только сейчас Д. заметил, что кроме него, внутри помещения никого не было. Хотя пространство бара было затянуто сигаретным дымом, на столах стояли кружки с пивом, закуски, несколько откупоренных бутылок вина, бокалы, тарелки, надкусанный хлеб, начатая партия за бильярдным столом и прочее. Все это не оставляло сомнений, что в баре только что было довольно много людей, которые проводили свой свободный досуговый вечер.
Д. прошелся по зале. Старые половицы чуть скрипели под его ботинками. Он остановился возле бильярдного стола и взял один из цветных шаров в руку. Д. несколько раз подкинул его в воздух, после чего резким движением положил шар обратно на зеленую гладь сукна. Д. потер подбородок и порывисто скрестил руки за спиной, затем наклонился, чтобы рассмотреть другие шары. Все цифры на них отсутствовали. Д. заглянул за стойку, приоткрыл двери в кухню, но и там никого не обнаружил. Тогда он невозмутимо взял бутылку красного сухого вина из бара, бокал с подноса, возле посудомоечной машины, тарелку с ломтиками сыра, стоявшую на одном из уже сервированных столов и вернулся к ранее примеченному небольшому столику возле стены.
Расположившись, Д. наконец обратил внимание на кусок газеты, прилипший к его ботинку на улице . Он протянул руку, чтобы его снять, но тут взгляд его глаз упал на текст, который был там напечатан. Кроме слов: я, тоже, хочу, ничего Д. разобрать не смог. Он успел подумать про себя, что это довольно странное совпадение. Эти же слова были на билборде, теперь вот этот обрывок газеты. Впрочем, он быстро об этом забыл.
Д. налил вино в бокал и сделал несколько глотков. Откинувшись на спинку стула, он разглядывал старинный подсвечник на столе, возле окна на другом конце бара и нервно ощупывал пуговицы на рукаве своей черной рубахи. Ему казалось, что этот подсвечник должен находиться в самом центре залы, и определенно символизировать собой некое место притяжения, нулевую точку отсчета. И неважно какого именно отсчета. Просто центр пространства. Эта мысль возникла в голове Д. также быстро, как и улетучилась. Но каждый раз, когда его взгляд падал на этот подсвечник мысль вновь к нему возвращалась. Д.