реальных вещей. Например, пьяного водителя за рулем грузовика, злой собаки, ну, или людей, которые умело манипулируют тобой, заставляя делать плохие вещи…
– Влад, ты же знаешь, что Корнелия у нас – человек тонкой души, – Габи присела рядом с девушкой и обняла ее за плечи. – Не суди ее строго…
– Да кто судит то? – Влад виновато почесал затылок. – Просто странно это все. Играет у Лукаша всякого рода нечисть и при этом сама ее до ужаса боится. В голове не укладывается…
По дверному проему звонко постучали, и в комнату заглянул парень в наушниках. Покачивая головой в такт только ему слышной музыке, он громко продекларировал:
– Босс дает полчаса на завтрак! После начинаем работать!
– Уже идем, Вислав, – сказала Габи и помогла Корнелии подняться.
Съемочная группа разместилась на подоконниках кухни и массивном дубовом столе. Здесь же, рядом с пузатой каменной печью, высокой стопкой лежали дрова. Лукаш Чермак, не обращающий никакого внимания на своих подопечных, с живым интересом рассматривал одно из поленьев. Покуривая сигарету, он крутил его в руках, проводя подушечками пальцев по шершавой поверхности. Пока съемочная группа, гремя ложками, уплетала холодный консервированный суп, а режиссер был увлечен созерцанием окружающего его пространства, Корнелия с тревожным видом ковыряла палочкой кладку массивной кухонной печи. Тут внимание девушки привлекло углубление на стыке стены и печной кладки. Изучив его пальцами, жена режиссера нащупала внутри что-то бугристое и приятное на ощупь.
– Ребят, а Арман знает, что ему придется импровизировать, потому что у фильма открытый финал? – нарушил затянувшееся молчание мужчина в синей кепке.
Съемочная группа тревожно переглянулась, а после покосилась в сторону режиссера. Все они знали, что Лукаш Чермак терпеть не мог, когда кто-то из непосвященных в сценарий фильма начинал его обсуждать. Режиссер хлопнул поленом по столу, и его широкополая шляпа сползла на лоб, а забывшийся мужчина в синей кепке поперхнулся супом, уронив свою ложку на пол.
– Зигфрид, ты кто? – прошипел Лукаш Чермак.
– Я не совсем понимаю вопроса, Босс…, – пробубнил испуганный владелец синей кепки.
– Ты – осветитель, тупица! – глаза Лукаша полыхнули огнем. – Так будь добр, не лезть в мои взаимоотношения с актерами и сценарии моих фильмов!
Под крик режиссера, Корнелия извлекла из выбоины кухонной печи грецкий орех. Он был изящно расписан золотой краской с помощью кисти под растительный орнамент. Девушка быстро спрятала неожиданную находку в карман своей куртки.
– Арман – человек талантливый! Не чета вам всем! – продолжил Лукаш Чермак и тут же осекся, уставившись на жену. – Кроме тебя, моя дорогая. Ты вне всякой критики…
– А насколько задержится Арман? – спросила Корнелия, выдавив из себя тоненькую улыбку.
– Он будет завтра утром, – сказал режиссер, как отрезал. – Он знает, что Лукаш Чермак не прощает пренебрежения в работе…
Бросив